— Я немного ворочался в постели.
Альфи не спросил почему. Он не мог вмешиваться в его дела. Единственное, что он мог сделать для своего хозяина, это проявить о нем заботу любым возможным способом.
— Пожалуйста, лорд Виттор, присаживайтесь.
— Хорошо.
Виттор тихо сел в кресло. Альфи схватил подушку и положил ему под голову, чтобы он мог удобно лечь. Затем он накрыл лицо теплым полотенцем.
— Думаю, так я засну, — сказал герцог и потёр глаза.
— Хотите немного вздремнуть? Пожалуйста.
— Нет, у меня нет времени на сон. Сегодня я иду в Императорский дворец.
После того, как Виттор сказал это, Альфи осмотрелся в поисках мантии вместо военной формы. Переодевшись, Великий герцог Ормонд направился в столицу с двумя сопровождающими.
***
Виттор прибыл в Императорский дворец около десяти утра. Император обычно проводил утро, посещая небольшие аудиенции и принимая личных гостей. Виттор выбрал это время, потому что не хотел с ним обедать. Когда он прибыл, графиня Шарлиз Селби уже была у императора со своими двумя дочерьми.
Графиня Селби последовала совету Рейлин. Сейчас ей было 38, а её старшей дочери в этом году исполнилось 15. Графиня Селби была в том возрасте, когда её нельзя было считать красивой или обаятельной, поэтому ей не было смысла вести себя высокомерно. Если она хотела завоевать любовь своего отца, Императора, она должна была знать, как распознать его настроение и порадовать его.
Император был не из тех, кто заботится о своих детях, да и в этом ему не было нужды. Он делал это только тогда, когда хотел. В результате графиня Селби вступила в фазу бунтарства. А после рождения Люциуса они стали гораздо меньше проводить времени вместе, как отец и дочь. Но это не значило, что он внезапно возненавидел дочь, которую так любил. Он просто отложил её в сторону, потому что каждая встреча с дочерью в конечном итоге ухудшала его настроение.
Графиня Селби нанесла императору неожиданный визит, чтобы снова войти в его сердце. Конечно, император не знал о её истинных намерениях. Он подумал, что, возможно, она чувствовала себя виноватой за то, что вчера нарушила его спокойствие, и таким образом пыталась добиться от него прощения.
Как бы то ни было, впервые за долгое время казалось, что его дочь решила изменить свое поведение и стать примерной. Он хорошо проводил время. Императору также понравилась янтарная брошь, подаренная ему Рейлин. Он всегда воспринимал Рейлин как дополнение к Ираиде. Конечно, он никогда не думал о ней как о дочери и не испытывал к ней семейных чувств, но и Рейлин никогда не делала ничего плохого, чтобы ненавидеть её. Хотя у него не было сексуального влечения к ней, он чувствовал себя хорошо, зная, что эта красивая девушка хочет, чтобы он её любил. Если бы Рейлин плакала во вчерашнем инциденте, а Ираида жаловалась, императору было бы очень плохо. Было замечательно, что девушка её возраста, склонная к гневу, не жаловалась, несмотря на то, что её ударили по щеке, и мудро пыталась успокоить сердце императора. Кроме того, теперь, когда его мятежная дочь смотрела на него с любовью, он чувствовал, что многого добился, ничего не делая.
Император был уже стар. В отличие от своей юности, теперь он наслаждался нежностью своих детей и внуков так же сильно, как и своей соблазнительной возлюбленной. Именно тогда ему сообщили о визите герцога Ормонда. Император с радостью попросил впустить Виттора:
— Впусти его. Сейчас я отдыхаю и в настроении принять его.
Виттор колебался, приближаясь в гостиную императора под руководством старшего помощника. Он был удивлен, потому что его привели в гостиную, а не в кабинет или комнату для аудиенций. Кроме того, здесь была графиня Селби со своими дочерьми.
— Спасибо, что приняли меня. Если бы я знал, что здесь графиня Селби, я бы не стал беспокоить вас, — это было первое, что сказал Великий герцог после официального приветствия.
Император засмеялся.
— Зачем же так формально? Шарлиз — моя дочь, ты мой племянник, так что вы двое двоюродные брат и сестра. Мы все семья, — сказал император и засмеялся ещё громче.
Он вел себя так, как будто не знал, что Виттор до сих пор не входил в столицу из-за проблемы с Западной армией. Иногда Виттор даже думал, что император забыл об убийстве его родителей. Естественно, это невозможно. Если бы это действительно было так, у императора не было бы причин пытаться согнуть его, при любой удобной для него возможности. Виттор вежливо кивнул.
— Вы двое давно не виделись, не так ли? — весело спросил император. — Хоть вы двоюродные, учитывая, что у Виттора нет братьев или сестер, ты должна вести себя с ним как родная сестра. Мне было не очень хорошо, от того что раньше он часто приходил ко мне в гости, а теперь проводит время в казармах за пределами столицы и даже не заезжает.
Виттор подумал, что это смешно. Если бы ему действительно было плохо, он мог бы попросить молодого герцога поговорить с ним наедине, оставив в стороне сложную ситуацию. Или он мог попытаться прислушаться к доводам и инициировать проведение церемонии. Но император этого не сделал. Он приказал Виттору одному вернуться в столицу и поклониться ему, оставив Западную армию.
— И тебе также следует сблизиться с Реей, — сказал император.
— Отец, как леди Рейлин может встретиться с Виттором, если он всегда разъезжает по военным делам? — поинтересовалась графиня Шарлиз.
— О чем ты говоришь? Если двум людям суждено встретиться, это может случиться в любой момент, верно? К тому же она сестра моего сына Люциуса, хоть в ней и нет моей крови.
— Вы имеете в виду леди Рейлин? — удивленно спросил Виттор. Это произошло потому, что он не ожидал, что император упомянет это имя первым.
— Я слышал, вчера ты послал рыцаря проводить Рею к ней домой.
Эту историю императору рассказал Клифтон.
— В этом не было ничего особенного, но вы об этом уже знаете. Мы случайно встретились в храме, и у неё не было сопровождения, поэтому я послал одного из своих людей проводить её домой.
— Вы все это время кружили за пределами столицы и вдруг решили навестить меня. Это не имеет ничего общего с леди Рейлин?
Виттор не мог отрицать это сразу, потому что не привык лгать. Император весело рассмеялся.
— Иногда ты бываешь очень старомоден. Я уверен, что она будет рада, если ты навестишь её сегодня. – Я приехал в Императорский дворец не ради леди Рейлин, Ваше Величество, речь идет о Западной армии...
— Ох, Небеса! Разве ты не понимаешь, почему я привел тебя в свою гостиную? — император злобно взревел, а потом мягко улыбнулся. — Мы не должны говорить о таких вещах, когда мы собрались всей семьей. Давайте поговорим об этом еще раз через три дня. Ты думал, я забуду то, чего добилась Западная армия в последнем походе? — спросил император, наливая ему чашку чая.
Виттор нерешительно поднес чашку ко рту. Только тогда он понял, что известие о его встрече с Рейлин уже изменило отношение императора.
Глава 11
Виттор удалился после того, как выпил чашку чая с императором.
После этого он отправился в поместье маркиза Дорсета, как и планировал первоначально. Дворецкий был крайне удивлен визитом великого князя Ормонда. И еще больше его удивил тот факт, что человеком, которого он приехал навестить, был не Люциус или Ираида, а Рейлин.
- Леди ушла, — сообщил дворецкий.
- Куда она ушла? — спросил Виттор.
Дворецкий занервничал на этом вопросе. Виттор наконец понял, насколько тяжелым было положение Рейлин в этом доме. Рейлин была единственной наследницей маркиза Дорсета, так что она унаследует титул через два года. Но как пренебрежительно к ней относились, что дворецкий даже не знал, куда она ушла. Дворецкий несколько раз попросил герцога подождать минутку, прежде чем подойти к горничным.
Виттор остался в фойе и ждал. Он был зол. Подобное просто невообразимо в герцогстве Ормонд. Виттор трагически потерял родителей в детстве, но его вассалы заботились о нём. Даже в тот день, когда он вернулся с похорон, его дом оставался его домом. В тот день, когда он чувствовал себя угнетённым императором, когда он думал, что ничего не может сделать, даже в тот день, когда он просто хотел сдаться и искать утешения с разбитым сердцем, его дом все еще был его домом. Это было место, где он мог спокойно отдохнуть, и место, где он чувствовал себя защищенным. Его дворецкий и слуги были для него не просто наемными работниками, Виттор считал их своей семьей, они заняли место его покойных родителей. Они заботились о герцоге, как если бы он был их собственным сыном, их внуком или даже их братом.