- Он уехал в горы, - ответил Джонни. - Слушая, Брюс, ты отдаешь себе отчет, за какое дело берешься?
- Надеюсь.
- Стало быть, тебе все равно, жить или умереть? Конечно, тебя ничем не проймешь. - Он пожевал спичку и выплюнул ее. - Ладно, если мы тебе понадобимся, звони Джефу.
Он сжал мою ладонь.
- Спасибо, Джонни.
- Не за что.
Минуту спустя они уже катили по скользкой колее к озеру.
Опустевший салун произвел на меня угнетающее впечатление. Друзья уехали, и теперь мне оставалось только терпеливо дожидаться Эчйсона. Я поднялся в свою комнату, открыл шкатулку Джин и увидел черный "люгер". На стволе пистолета было семь выпиленных зарубок, а над ними красовалось имя владельца: Пол Нортон.
Пол Нортон! Так звали компаньона моего деда, который прибрал к рукам весь капитал и бросил старого Кэмпбела в беде. Неужели пистолет принадлежал ему? Я заглянул в коробку, но никакой записки там не было. Интересно, каким образом это оружие попало в руки Джин?
Послышался стук в дверь, и я молниеносным движением сунул "люгер" под подушку.
- Войдите.
- Вас хотят видеть два джентльмена, - объявила Полин.
Эчисон! Я незаметно положил револьвер в задний карман брюк и улыбнулся, потому что этот жест получился как бы сам собой. Недаром, выходит, я два года таскался по Сахаре с точно таким же "люгером". Странное дело, оружие придало мне храбрости и уверенности в себе, хотя глупо было полагать, что предстоящие переговоры могут кончиться пальбой. Не знаю, чем это объяснить, но, оказавшись лицом к лицу с Эчисоном и Генри Фергюсом, я едва удержался от смеха.
Высокий сутуловатый Генри Фергюс с ходу взял быка за рога.
- Сколько вы хотите, Вэтерел?
- Я не продаю.
- Что здесь делал этот буровик? - спросил Эчисон.
- Любовался природой, - ответил я.
- Я вынужден напомнить вам, что у вас нет права бурить скважины в "Королевстве", - сказал Эчисон. - Теперь, когда отец мистера Фергюса скончался...
- О чьих интересах вы печетесь, Эчисон? - спросил я. - О моих? Или Фергюса?
- Я забочусь о вас обоих.
- Ложь, - отчеканил я, - Генри Фергюс еще год назад требовал завершения строительства дамбы, однако его отец настоял, чтобы прежде в "Королевстве" провели нефтеразведку, поэтому стройку заморозили. Вы с самого начала против меня, Эчисон. Что же касается прав на полезные ископаемые, то об этом советую справиться в Национальном банке.
- Что вы хотите этим сказать? - спросил Генри Фергюс.
Вместо ответа я протянул ему записку, полученную накануне, и Фергюс внимательно прочел ее. Ни один мускул не дрогнул на его лице.
- Как это вам удалось? - всполошился Эчисон. - Что вы посулили старику? Слушайте, Генри, я думаю, мы можем подвергнуть сомнению законность этой бумаги.
- Оставьте нас вдвоем, - промычал Фергюс. Эчисон в ярости вскочил и выбежал вон.
- А вы умнее, чем полагал этот пустомеля, - произнес Генри. Давайте играть в открытую, Вэтерел. Мне нужна дешевая энергия, чтобы пустить в ход рудники Ларсена. Поэтому я буду продолжать строительство, и через пять месяцев "Королевство" превратится в большое озеро. У вас есть два выхода: либо принять мое предложение, либо идти в арбитраж. Я согласен заплатить шестьдесят тысяч долларов.
- Нет, - сказал я, - лучше пойдемте в арбитраж. И если там, наверху, есть нефть...
- Вы сможете доказать это, только пробурив скважину.
- Что я как раз и планирую. Генри улыбнулся,
- Ну так знайте, что оборудование вы туда не завезете. Уж об этом я позабочусь.
С этими словами Генри встал и вышел из комнаты. Руки мои нервно сжали край стола, по телу побежал холодный пот. А минуту спустя в баре появился старый Мак и без предисловий объявил, что мое дальнейшее пребывание в гостинице невозможно. Делать было нечего. Сражение разгорелось, и противник не стеснялся в средствах. Я молча поднялся и отправился паковать чемоданы.
Через два дня мы с Боем были в Калгари. Льюис Винник на основании подлинных данных дал очень обнадеживающий прогноз, но при этом добавил, что не помешало бы взорвать в "Королевстве" еще десяток динамитных шашек. Так, на всякий случай.
Бой немедленно телеграфировал Гарри Кио и отправился в Эдмонтон собирать своих парней. Он намеревался подняться в горы по старой тропе индейцев и провести еще один цикл исследований. По его подсчетам, на это должно было уйти около месяца.
Неотложные дела вынудили меня остаться в Калгари. По моему требованию контора Эчисона выдала все документы. Понадобилась целая неделя, чтобы найти честных и компетентных юристов, согласившихся вести дела нашей компании. Одновременно я прилежно изучал теорию бурового ремесла, в чем мне изо всех сил помогал маленький, очкастый, постоянно чем-то расстроенный Льюис Винник.
К исходу недели моя болезнь напомнила о себе, да так, что я на несколько дней залег в постель. Врачи пытались упечь меня в больницу, но я отказался наотрез и лежал в гостинице, с тоской вспоминая чистый и колючий холодный воздух Скалистых гор. Чувствуя, что конец приближается, я мечтал угомониться там, высоко в горах, в хрустальной чаше "Королевства".
Семь дней спустя мы с Винником забрались в его машину и двинулись через Эдмонтон на Джаспер. Льюис любил быструю езду, и к половине четвертого вечера мы уже миновали подножие гор. В Джаспере нас ждали Джонни и Джеф. Услыхав от Винника о моем недавнем недомогании, Джонни велел мне немедленно ехать в "Королевство" и сидеть там, раз уж горы так благотворно на меня действуют. Джонни взял с меня клятву, что, если противник попытается выкурить меня из дома деда, я тут же дам знать.
На другой день мы без приключений прибыли в Каним-Лейк. Здесь мне моментально стало лучше. Сердцебиение не прекращалось, но силы, как по волшебству, начали возвращаться ко мне.
Миновав городок, мы углубились в ущелье Громового ручья. Я предупредил Винника, что воспользоваться подъемником нам не дадут, но он только отмахнулся, сказав, что Генри Фергюс - его клиент и личный друг. Однако, проехав с милю по руслу ручья, мы были вынуждены остановиться перед наспех сооруженными здесь железными воротами. У дороги виднелась маленькая жестяная
кабинка с дымящейся трубой. Как только мы затормозили, на улицу вышел человек, за спиной которого виднелся ствол ружья.
- Пропуск, пожалуйста, - произнес страж - плотный коротышка, жующий резинку.
Таких предосторожностей не ожидал даже я, не говоря уж о Виннике.
- Я друг Генри Фергюса, - пробормотал мой возмущенный спутник.
- Не знаю я никакого Фергюса, - отвечал постовой. - Тут Треведьен командует. Гоните пропуск или убирайтесь.
Винник еще раз окинул яростным взором стража у ворот, потом развернул машину, и мы покатили назад в долину.
- Придется искать Трезедьена, - процедил Льюис.
- От него нам тоже ничего не добиться.
В Каним-Лейк, подъезжая к конторе Питера Треведьена, мы увидели, как тот садится в грузовик и отъезжает в сторону Громового ручья. Я не смог удержаться от смеха: узнав, что я вернулся в Каним-Лейк, этот тип принялся устраивать часовым проверки.
Макс Треведьен был дома.
- Привет, - сказал я, входя. Треведьен разинул рот - и испуганно посмотрел на черный силуэт барака за окном.
- Все в порядке, - успокоил я его. - Ваш братец уехал проверять посты.
Макс прикрыл дверь и настороженно уставился мне в лицо. Я молча обвел взглядом некогда очень уютную, но покрывшуюся толстым слоем пыли комнату.
- Что вам угодно? - Громоподобный голос Треведьена приглушали гниющие обои на стенах.
- Слушайте, Макс, не согласитесь ли вы отвезти меня в "Королевство"?
Он медленно покачал головой:
- Нет, Брюс. Питер меня со свету сживет.
- Вы знаете, что я был в Калгари? Он кивнул.
- Так вот, я чуть не умер там. У меня мало времени, Макс, а дело предстоит серьезное. И важное для нас обоих. Вдруг нефть есть? Тогда получается,
что вы совершили вдвойне подлый поступок, отвезя Кэмпбелу фальшивый отчет. Лучше бы вы размозжили ему камнем череп.
Лицо Треведьена залилось краской. Он хотел было что-то сказать, но я повернулся и направился к двери.