Макклеллан и Кризи приехали, когда уже кончали ужинать.
— Ну, как дела? — спросил Мак сына.
— Порядок, — ответил Джеймс. — Движок работает, тросы в норме.
Он сел за стол, взял вилку и повернулся к Джонни.
— А вы чего ради сюда прикатили?
— Да вот решили с Джефом навестить Брюса. Как я понял, ты отказался сегодня подбросить его до подъемника, верно?
— Весь здешний транспорт принадлежит Питеру Треведьену, — сердито ответил Джеймс.
— Так же, как и ты. И вся эта вонючая дыра. Где сейчас Треведьен?
— В бараке, — ответил за Джеймса Бен Кризи.
— Отлично! — Джонни рванулся к двери. Мы с Джефом встали и хотели было двинуться за ним, но он жестом остановил нас.
— Ждите здесь, ребята. И закажите мне пива: после Треведьена я наверняка захочу промочить горло.
Внезапно он осекся. В дверях, озираясь по сторонам, стоял Питер Треведьен. Джонни подскочил к нему. Видно было, что он кипит от ярости.
— Я специально приехал, — начал Джонни, глядя прямо в глаза Питеру, — чтобы спросить, как ты смел сыграть такую злую шутку со стариком, который не сделал тебе ничего плохого?
— Не пойму, о чем речь.
— Все понимаешь! Знаешь, что ты сделал? Ты убил Стюарта Кэмпбела!
— Не мели чепухи. Я и пальцем старика не трогал, и тебе об этом отлично известно. — Треведьен обшарил взглядом притихшую комнату. — Пойдем-ка лучше ко мне в кабинет, там нам не помешают.
— А у меня ни от кого секретов нет, — отчеканил Джонни, стиснув пальцами свой кожаный ремень. — И бояться мне нечего в отличие от тебя. Это ты готов был наложить в штаны при мысли о том, что старик расскажет газетчикам про твою дамбу.
— Что ты хочешь этим сказать?! — взвился Треведьен.
— Кэмпбел был не дурак. Как ты думаешь, почему он не потребовал компенсации, когда начали строить эту плотину? Просто старик знал, что дамба не выдержит давления воды.
— Как ты смеешь?
— Не прикидывайся, Треведьен. Я говорю о цементе, который привезли по реке на пароходе «Мери Белл». Как-то один судовладелец из Ванкувера ходил со мной в «Королевство» и все нам рассказал, мне и Стюарту.
— Моя фирма лишь подвозила материалы, — отвечал Треведьен. — Остальное было в руках правительства, и оно еще в то время посылало сюда своих инспекторов.
— Естественно, посылало. Только откуда этим инспекторам было знать, что ты возишь цемент, который целый год пролежал под открытым небом на острове Королевы Шарлотты?
— Врешь! — заорал Треведьен. — Весь цемент был из Штатов, из Сиэтла!
— Ну конечно, на строительство военной базы на Аляске ты поставлял материалы высшего качества. И все же один из пароходов был нагружен…
— Ну хватит! Ты хочешь обвинить меня в убийстве Кэмпбела на том основании, что он знал о бракованном цементе для плотины? — Треведьен расхохотался и хлопнул ладонью по ляжке. — Да ты клоун, Джонни! Во-первых, я Кэмпбела не убивал, и об этом известно любому из сидящих здесь. Во-вторых, в дамбе, как видишь, нет ни единой трещины, несмотря на то что цемент, как ты утверждаешь, был подпорчен. Нечего без толку языком трепать и бросать честным людям обвинения, которые способен выдумать только псих, понятно?
Треведьен резко повернулся и, продолжая хохотать, вышел на улицу. Джонни вернулся к столу и допил свое пиво.
— Что это ты ему наплел про плотину? — спросил Джеф.
Внезапно Джонни перестал злиться и, улыбнувшись, проговорил:
— Я вот что думаю: раз Стюарт не противился строительству дамбы, значит, и нам нет смысла поднимать шум. Сейчас я снова пойду к Джин и поговорю с ней, а вы тем временем постарайтесь не очень скучать.
Когда мы остались вдвоем, Джеф сказал:
— Знаешь, Брюс, мне что-то пришла охота взглянуть на эту дамбу. Надо же знать, из-за чего весь сыр-бор, правда? Ты сам-то ее видел?
— Еще нет.
— Ну и чего мы ждем? Сегодня чудная лунная ночь. Поехали? Тем более завтра мы уезжаем.
Колея оказалась куда хуже, чем рассчитывал Джеф, но он ни разу не заикнулся о возвращении. Скоро поросшие лесом склоны остались позади, и свет фар уперся в огромные скалы, над которыми нависла тяжелая черная тень утесов и заснеженных вершин. Мы миновали перевал, спустились на несколько сотен футов и остановились у кубического бетонного строения. Прямо перед нами была бревенчатая платформа, на которой покоилась тяжелая деревянная гондола, подвешенная к тросу толщиной в руку. Джеф осветил его мощным фонарем и повел луч дальше, вдоль склона оползня, до того места, где трос образовывал петлю и подходил вплотную к двум страховочным канатам.