— Да, Леночка, вы свободны.
Она сложила свой чемоданчик, и пошла из комнаты. Николай пулей выскочил за ней.
— Теперь вы, Андрей Сергеевич, — он достал записную книжку. — Наркотиками не баловались?
— Нет, как-то не срослась у меня дружба с ними.
— Аллергия на какие-нибудь препараты есть?
— Не замечал.
— Как переносите морфин?
— Понятия не имею.
— Не боитесь?
— Да, есть мандраж небольшой, но не боюсь, сказать точнее, волнуюсь.
— Ну, тогда выпейте вот эти две таблеточки и ждите санитаров.
— А что это доктор?
— Пейте, это от мандража, успокоительное. Реланиум, если вам так надо знать, — и он подал стакан воды, чтобы Андрей мог запить таблетки.
— Моя миссия закончена, встретимся на операционном столе, — сказал врач и вышел из комнаты.
Таблетки оказались убойные. Как его загружали на каталку, он ещё помнил, но смутно, дальнейшее осталось для него тайной. Пришёл он в себя уже в реанимационной палате. Лёжа на боку, на мокрой от слюней подушки. Он попытался перевернуться, но голова слишком перетягивала. В общем, получилось только приподнять плечи, голову от подушки оторвать не смог.
Во рту всё пересохло, но откуда тогда столько слюней — вся подушка мокрая, надо кого-то позвать.
Он попытался произнести слово «сестра», но язык как будто вырос раза в три, был такой толстый и вываливался изо рта. «Чё они со мной сделали? Голова два пуда, язык как у коровы, во мля попал. Наверное, эксперимент надо мной провели по пересадке органов животных. Вот будет прикол, если ещё вымя пришили. Да что же это такое, руки не работают, раньше хоть только ноги не двигались. Но звать-то кого-то надо». И он снова попробовал позвать сестру. Получилось что-то похожее на лопотание ребёнка, который только пытается говорить. И, о радость, его услышали — к нему подошла медсестра, среднего росточка с карими глазами и в узеньких очках, которые ей очень были к лицу. Андрей скосил глаза, чтобы разглядеть её. Вот чёрт, и где они только берут их, что не девушка, то красавица, или я одичал в этом инвалидном кресле. Пока он размышлял, девушка ловко его приподняла, помогла перевернуться на спину, и успела перевернуть подушку сухой стороной вверх.
Потом принесла бутылочку воды с трубочкой и напоила его. Когда Андрей напился, язык вроде как отмяк и не казался столь толстым. Андрей попытался сказать «спасибо». Получилось очень смешно:
— Сасыво.
Глаза девушки сразу заулыбались, хотя она всем своим видом старалась казаться серьёзной.
— Тё смээса, тэбэ ба так.
Тут она не выдержала и прыснула, глаза заблестели от влаги и, хохоча, произнесла:
— Как вам не стыдно, Андрей, желать такое ближнему, да ещё девушке. Ну, вот представьте на мгновение меня: слюнявой, шепелявой и со скошенными глазами.
Тут уж не выдержал Андрей, представив себе эту картину. Смеялся он тихо, покатом и до слёз. Настроение было отменное. Какая молодец сестричка, не растерялась и чувство юмора отменное.
— Как фас сафут?
— Лариса.
Андрей кивнул и протянул руку, девушка пожала её и сказала:
— Мне тоже очень приятно ухаживать за таким пациентом.
Жизнь налаживалась. Позже Лариса его покормила кашей, руки ещё не имели нужной координации.
Потом они болтали о всяких мелочах до конца её дежурства. На смену ей пришла Елена, предмет воздыханий Николая. Спина у Андрея отошла от наркоза и боль стала чувствоваться очень сильно.
Лена предложила сделать обезболивающее, и посмотрела на часы:
— Вам уже два часа назад надо было делать укол, как это Лариса упустила.
— Она не упускала, просто я отказался, нормально себя чувствовал. А зачем пичкать себя лишними лекарствами?
— Хорошо, тогда я вам сейчас сделаю Пармедол.
— Леночка, а можно что-нибудь полегче? А то я не хочу опять просыпаться весь в слюнях и с жутким сушняком во рту. Вы меня увидите и тоже, как Лариса будете смеяться.
— Ладно, сделаю вам Диклофенак. Надеюсь, до утра выдержите. Если что, нажмёте вот эту кнопку возле кровати, я спать в соседней комнате буду, а это меня разбудит.
Так прошла ночь, потом ещё сутки. За ним ухаживали, кормили и делали перевязку. Пармедол больше не кололи, обошлись диклофенаком. Через трое суток его отвезли к себе в кубрик. Начиналась новая жизнь.
ГЛАВА 2
На следующий день к нему заглянул хирург, справился о его здоровье. Андрей поинтересовался, как прошла операция. Константин, а так звали этого молодого мужчину, рассказал ему о проблемах. Операция была сложная, длилась восемь часов. Осколок, который им пришлось вытаскивать, застрял слишком близко к центральной артерии, когда его извлекали, то задели её, была сильная потеря крови, пока не справились с этой проблемой.
— Доктор, скажите, а как так получилось, вроде, когда порежешься — достаточно наложить пластырь и кровь можно остановить.
— Андрей, ты не путай вены и артерии. Представь себе, что вена — это резиновый шланг, с довольно толстыми стенками, поэтому вены и находятся выше артерий и ближе к коже. Артерия — это совсем другое, возьми целлофановый пакет и сделай из него трубку диаметром со шланг. Теперь ты представляешь, что такое вена и артерия? Куда легче поставить заплатку? На толстостенную трубку или тонкий пакет, из которого ещё и хлещет жидкость под сравнительно большим давлением? Правильно … на толстостенную вену. Вот и возились так долго, прежде чем остановили кровь. Благо, у нас были заготовлены заплатки из плазмы. Мы их шесть штук израсходовали, пока не залатали. Остальное дело техники. Теперь, когда нервные окончания будут восстанавливаться, к тебе начнёт возвращаться чувствительность.
— Спасибо вам доктор, что возились со мной. А то, в том времени никто не брался за операцию.
— Это не удивительно, там много было проблем помимо артерии: раздроблен сустав позвонка, перебиты нервные окончания, межпозвоночный диск в пыль. Всё это мы тебе восстановили, есть у нас такая возможность — заживлять и наращивать костную ткань. В общем, позвоночник твой как новый. Осталось дождаться, когда нервы наладят связь. Мы тебя напичкали стимуляторами, восстановление должно пойти быстрее. Ну и мышцы ног стимулировали, тоже расти будут быстрее.
— Не знаю, как вас благодарить.
— Поправляйся быстрее, чтобы моя работа душу радовала.
— Буду стараться.
— Старайся, выполняй все указания медсестёр. Я зайду к тебе через неделю. До свидания, Андрей.
— До свидания, доктор.
Слова хирурга ободрили Андрея, и он уже не сомневался, что будет ходить своими ногами.
На следующий день, его навестили Надя и Светлана. Он заставил их разогреть чай, попив его с печеньем и посидеть с ним. Прибежал Николай и принёс ему бегунок, такую этажерку с ручками, которую дают старикам, чтобы могли передвигаться с опорой.
— Коль, а не рано?
— Ничего не рано, будешь глядеть на неё, и у тебя появится желание быстрее встать на ноги.
В общем, все эти дни его не оставляли без внимания. Перевязывать его постоянно приходила Лариса, рассказывала всякие шутки и смешила его. Она ему определенно нравилась — оптимистичная, симпатичная и не глупая девушка, с хорошим тонким чувством юмора.
Через три дня он почувствовал, что у него сводит палец на ноге, потянулся рукой, чтобы его размять, в ответ палец смог двинуться навстречу.
— Ого, да я, кажется, начал шевелить пальцами? — вскричал радостно Андрей.
И стал пробовать пошевелить ими на обеих ногах, получалось с трудом, но они отзывались. Он был очень доволен.
На следующий день пришёл Николай, у него были два выходных, и он согласился посидеть с Андреем и ответить на интересующие его вопросы. А интересовало его многое, но прежде всего портал.
— Николай, расскажи мне о портале.
— Что именно тебе рассказать?
— Всё. Как он работает, что для этого надо, на каком принципе, в общем — всё.
— Хорошо, попробую. Правда, я и сам толком не знаю, да и физики наши не до конца понимают, что они сделали. Получилось у них это случайно, когда они работали с ионами серебра — пытались сделать новый аккумулятор. Проводили какие-то опыты, и вот, одна из серебряных пластин, с помощью которой пытались выделить ионы, сработала как портал. Сначала ничего не поняли — синее свечение, столб света, что, куда, никто не знает. Вырубили подачу энергии, свечение пропало.