Кентавр обмакнул указательный и средний пальцы в ранку на руке, которую он сделал тем странным кинжалом и принялся вычерчивать символы на стене. Начерченные им символы сначала ярко светились, а потом исчезали, впитываясь в стену. Сначала ничего особенного не происходила я даже подумала, что он где-то ошибся в своей крокозябре. Но я ошиблась, и у него все получилось и очень хорошо.
Стена настолько ярко засветилась, что я зажмурилась и поморщилась. Чуть не ослепил зараза с хвостом. Распахнуть глаза меня заставили слаженные и удивленные вдохи. Любопытство просто рвалось наружу, и я не могла с ним справиться. Глаза я распахнула и тут же от страха шарахнулась в сторону. Не знаю, что там намагичил Нирэз, но теперь стена стала стеклянной и прозрачной. И вот на той стороне я увидела Ровира.
- Мамочка, - пропищала я и зажала рот ладошкой, чтобы не заорать от сковавшей меня паники.
- Видите, вы все же ошиблись, - к нам повернулся кентавр и довольно улыбнулся. – Он все еще в темнице, – он осекся и замолчал, увидев мой бешеный взгляд.
«Это не твой отец, Слава. Успокойся! – в мысли ввинтился взволнованный голос Хонира».
А я просто не могла успокоиться и уже начала задыхаться, из глаз потекли слезы. Я всю свою жизнь мечтала узнать, кто же мой отец и вот узнала. Правда об отце мне, конечно же, не понравилась. А сейчас я его еще и увидела и даже не знаю, что сейчас испытываю к нему. Не знаю, с одной стороны я его ненавижу всей душой за все, что он сделал, а с другой где-то в глубине души я не хочу его ненавидеть. Я, наверное, его…люблю? Черт! У меня в душе такой сумбур, что выть хочется. Я за своими переживаниями и не заметила, как Кайн прижал меня к себе и принялся поглаживать по голове, нашептывая что-то на ушко. Я если честно даже не могла понять, что именно он говорит, только слышала, что его тон был нежным и успокаивающим. Я резким движением высвободилась из его объятий, и подошла к стеклу, положив на него ладошки. Ровир по ту сторону зеркала вообще не шевелился. Он просто стоял с закрытыми глазами и даже, по-моему, не дышал.
«Слава, черт тебя побери, приди в себя! Там за стеной не твой отец, - в мыслях Хонир уже кричал. – Точнее не он настоящий!»
- Что? – я от мысленно ора Хонира начала немного приходить в себя. – Как это там не он?
- С кем это она? – растерянно спросил Нирэз.
- Это очень долгая и запутанная история, - очень уж завуалированно начал Вэлир.
- Мужики, я вам доверил тайну своего рода и всех жителей Каритон. Поэтому прошу об ответной услуге.
- В кристалле, который покоится на ее шее, заключена душа Первородного такого же, как Ровир.
- И они общаются что ли? – Нирэз стал еще более растерянным.
- Да, - Кайн хохотнул. – Он хороший защитник для нее и своими разговорами отвлекает ее. Слава, что там тебе говорит Хонир?
Я развернулась к нему и растерянно посмотрела.
- Говорит что там нет Ровира.
«Там находится просто его энергетическая оболочка. Это своего рода его иллюзорный двойник».
Я передала все, что сказал Хонир мужчинам.
- Но такого быть не может, - Нирэз опять стал разнесчастным.
«Очень даже может быть. Если ему удалось выбраться, то запудрить мозги всем остальным не составило труда».
- Нирэз, а как можно попасть в саму темницу?
- Понятия не имею. Создатель оставил нам только это смотровое зеркало для наблюдения.
- И много таких зеркал? – Кайн задумчиво почесал подбородок и тоже подошел к зеркалу. - А выглядит как настоящий. Жуть.
- В точку! – я хлопнула кулачком по стеклу. – Это очень жутко. Но попасть в темницу нам нужно толку, что мы тут стоим и смотрим на его иллюзию.
- Может, получится с помощью этого зеркала настроиться на его темницу? – Вэлир вопросительно посмотрел на Кайна.
- На меня не смотри, дружище, это точно за пределами моей силы. Хонир, где там твой супермозг?
«Он всегда со мной, мой друг».
Я почувствовала, как наше сознание объединилось.
-Ой, - неожиданно воскликнул Нирэз. – Я тоже его слышу.
Хонир видимо решил собрать всех в одном месте, то есть в моей голове на переговоры.
«Привет, Нирэз, спасибо, что доверился нам».
«Эм, не за что, по крайней мере, теперь я знаю правду. Боги, еще же остальным вождям нужно это рассказать, - он страдальчески застонал».