Услышав сие, Майло потрясенно выпучил глаза и посмотрел на Тобиаса уже с изрядной долей опасения. Тоби, подчеркивая важность момента, состроил суровую мину, хотя на самом деле хотелось смеяться — уж больно комично выглядела парочка, в которой старший воспитывал младшего. А потом и смеяться расхотелось, когда на ум пришло воспоминание об иной ветви реальности, о Северусе, выросшем в Паучьем тупике, похоронившем мать и отца и никаких домовиков не державшем. О том, кого уважали-презирали слуги Принцев и живы ли они все были?.. Не узнать теперь об этом. Да и хорошо, наверное… Ведь сейчас всё стало по-другому. Увидеть бы ещё неизвестного Реддла, чтоб окончательно увериться в изменении исходной действительности, а пока можно посмотреть на лошадь. Точно помнится, что у Темного Лорда никаких коней не было…
С этими мыслями Тоби вышел во двор и осмотрелся — здание конюшни находилось на взгорке поодаль и отделялось от усадьбы символическим белым заборчиком. Перешагнув его, Тоби направился к приземистому красному домику с покатой двускатной крышей. Дошел, заглянул в темную прохладу, подождал, когда глаза привыкнут со свету к полумраку. Прошелся вдоль восьми просторных денников, по четыре с каждой стороны. Все они пустовали, и Тоби прошел к дверям в конце конюшни, выйдя в простор прогулочных паддоков. Погладил морды двух шайров и кинул взгляд вдаль, на обширные левады, в которых паслись ещё три лошади. Ни одна из них не была крылатой, и Тоби начал недоумевать — а где же скакун Реддла?
Желая точно удостовериться, что попал в иную ветку реальности, Тоби обстоятельно обошел все ближние левады и поля, ибо того, что он застал, было мало. Папаша Снейп мог и съездить, и познакомиться с родителями Эйлин, это всё равно ничего не доказывало — поссориться можно и потом…
— Причем, поссориться надо крепко, так, чтоб на всю жизнь разобидеться и забыть друг о друге, — вполголоса начал рассуждать он сам с собой, попутно огибая ствол гигантского дуба. — И насколько крепко надо разругаться, чтобы так прочно закрепиться в универсуме? — озадачился Тоби, обойдя дерево кругом и видя всё тот же луг.
— Хи-хи-хи, — кто-то тоненько захихикал над головой.
— Ты прав, — машинально согласился Тоби. — Надо быть полным идиотом, чтобы всерьез ссориться с такой прекрасной семьей… — поднял глаза и замолк, столкнувшись взглядом с умильной лошадиной мордой.
Искомая крылатая лошадка возлежала на толстой горизонтальной ветви, совершенно по львиному свесив одну переднюю ногу, и чувствовала себя весьма комфортно.
— Ой, привет, — растерянно поздоровался Тоби. Поглазел на нахалку, пришел в себя и преисполнился честного негодования, возникшего, скорей, от неожиданности, чем по правде. — Издеваешься, скотина? Ты что там делаешь? Разве тебе не говорили, что лошади на дереве не сидят?!
Лошадка отвела одно ушко назад и нахмурила лобик, осмысливая претензию, осмотрела ветку под собой, потом ствол дерева, незнакомца внизу и, фыркнув, наполовину раскрыла правое крыло, вопрошая тем, весомый ли это аргумент? Тоби смутился — крыть было нечем, аргумент был более чем весомый. Досадуя на себя, он коротко велел:
— Иди ко мне, дай взглянуть на тебя.
Как ни странно, незнакомца коняшка послушалась — скользнула с дерева и встала перед ним: высокая, крепкая, стройная, солнечно-гнедая, с пестрыми соколиными крыльями. На лбу — маленькая звездочка, ушки… Вот ушки озадачивали больше всего, ибо они закручивались на кончиках, вызывая невольный смешок.
— Что с твоими ушами, душечка? — посмеиваясь, спросил Тоби. — Где их так загнули, а? Откуда ты такая взялась?.. И крыло дай подержать, всю жизнь мечтал об этом, знаешь ли… — сказав это, Тоби протянул руку и ухватил кончик бурого крыла, ведь телёнку Поттеру в своё время даже в голову не пришло потрогать крылья абраксанских пегасов. Но и кони те, по правде говоря, не слишком-то располагали к общению, будучи больно страшными. — Ишь ты птичка, красавица! — одобрил Тоби, рассматривая длинное узкое крыло. — И как, летается? — спросил с праздным интересом. Спросил просто так, ибо пришло облегчение — есть лошадь у Тома Реддла, значит, и сам он теперь не жуткий Волдеморт, рубящий магглов вдоль и поперек. Кобыла отобрала крыло и склонила голову, заглядывая в глаза человеку, тот, уловив любопытство, снова смутился и нехотя пояснил: — Чего ты смотришь? Думаешь — я странный? Это я в душе мальчишка, понимаешь?.. — сказал он почти правду.
Кобылка понимающе хрюкнула, приблизила голову и легонько боднула лбом. Благо Тоби догадался свой лоб подставить. И как же это мило выглядело со стороны — человек и лошадь приветственно-дружески столкнулись лбами!