Эльфы и гоблины, осознав масштабы поставленной задачи, заключили союз и объединили усилия, создав своего рода игрушечную фабрику. Зеленошкурые, конечно, те ещё ехиды, но дело своё знали и подошли к нему со всей ответственностью.
Домовики, чья магия в кои-то веки была оценена и востребована, с головой окунулись в создание Волшебного Павильона. Будучи архитекторами по своей природе, они сотворили воистину монументальное здание, призванное стать первой в маг-Британии фабрикой игрушек и возведенное за считанные недели, если не дни.
А когда павильон был готов, в его недра вторглись гоблины. Любящие золото и драгоценные камни, они на сей раз невероятно расщедрились, решив всех хорошенько впечатлить, детей — в особенности. Установили свои волшебные машины и конвейеры, засыпали-закидали в приемные емкости какие-то свои волшебные порошочки с прочим сырьем, и запустили.
Загудели клаксоны, выпуская из клапанов разноцветные дымки — зеленые, синие, пурпурные, розовые, забулькали загадочные котлы, запыхали и ка-ак начали выпуливать розово-белых единорогов и разноцветные паровозики. Только и успевай ловить да складывать в коробки!
Причем игрушки создавались не рандомно, а строго индивидуально для каждого конкретного ребёнка. В этом гоблинам как раз помогли списки, которые добыли волшебники, обрядившиеся в костюмы толстых Сант, в своё время оккупировав все торговые точки крупных городов, где, смешавшись с магглами, им же и вторили, сажая к себе на колени деток и выспрашивая у них маленькие потаенные секретики и желания. Всё вызнанное они тщательно записывали к себе в пергамент, причем не стесняясь, прямо тут, у всех на глазах. Но на фоне гирлянд, лент серпантина, яркой блестючей мишуры, воздушных шариков, дождиков, флажков и постоянно летящих конфетти перо, зависшее в воздухе и строчащее в пергаментном свитке, уже как-то и не выделялось. Стало таким же элементом сказки и волшебства, как и вся праздничная атмосфера вокруг.
Каждое желание было записано с именем маленького заказчика, потом списки были отсортированы и заново переписаны на отдельный листочек. И вот этот вот листочек гоблин-производитель брал когтистыми шишковатыми пальцами, посыпал его порошком, привязывал к сырцу (в зависимости от желания это мог быть клочок материи с ватой, деревянный брусочек или железная чушка) и закидывал в волшебный котел. На выходе получалась чудесная кукла для девочки, красивая прочная машинка для мальчика, погремушка для младшего братишки и так далее. Действие листочка с именем и желанием на этом не заканчивалось, оно продолжится и будет задействовано в Рождественскую ночь, чтобы проявиться в яркой красочной упаковке под елкой во всех гостиных каждого британского дома. Волшебный подарок непременно найдет своего ребёнка, в этом волшебники были точны.
И будьте уверены: в это Рождество случится чудо. Каждый ребёнок найдет под елочкой подарок, причем именно такой, какой пожелал он сам. И рождественское утро огласится радостными криками.
— Мама, папа, Санта существует!
— Это был настоящий Санта-Клаус?! О моём желании я говорил только ему, больше никому!
— Я верил в него, мама, ура!
Итак, случится самое настоящее чудо. Все дети получат подарки, самые разные, заветные, желанные, порой фантастически-нереальные, вроде настольной зеленой долины с домиками, лесами-горами и фигурками играющих единорожков. А то и замок-крепость обнаружится, с башенками, бойницами, рвом и подъемным мостом, а в коробке рядом армия рыцарей на мощных конях… Набор карандашей с запредельным числом цветов и оттенков, альбомы, пластилин. Тут не то, что дети, а и сами родители готовы будут поверить в доброго волшебника.
Ну а ночь, пронизанная магией добра, принесет счастье всем. И не только людям, согретым волшебством, но и всей маг-Британии. Ведь чудо живет, пока в него веришь, а вера в волшебство вдвойне увеличивает это ощущение.
***
Поллианна Мэри Снейп родилась в ночь на Рождество, чем привела родителей в эйфорическое состояние, став рождественским подарком и чудом уже для них. Держа в руках кулечек с дочкой, Тоби ощущал невероятное счастье, распирающее и необъятное. Хотелось всего и сразу: смеяться и плакать, танцевать и застыть навечно, сохраняя навсегда этот невозможный миг рождения дочери. Поллианна Мэри, Полли… Солнышко и прелесть, лучик надежды, раздвинувший угрюмые тучи канона. У Северуса Снейпа, желчного профессора, мизантропа и зельевара, никакой сестрёнки не было.
Всматриваясь до упоения в красненькое сморщенное личико новорожденной, Тоби то и дело подносил её к лицу, прижимался и вдыхал глубоко-глубоко, и тут же выдыхал, согревая дыханием крошечный сверточек. Доченька, дочка…