— Вполне хватит по мою душу и этих, — пробормотал Изгой, не спуская глаз с осторожно приближающихся зверей.
Обнажив меч и длинный нож, он начал пятиться.
Однако волки не бросились на него. Они остановились, едва он ступил на западную дорогу, и, поджав хвосты, легли в снег, пронзая человека голодными взглядами. Еще девять хищников появились на поляне и, недовольно ворча, присоединились к сородичам.
Охотнику хватило нескольких секунд, чтобы сообразить — стая опасается того же, что и он. Необычной дороги. Но теперь ему придется попытаться дойти до западных окраин леса Йостерлена, держась этого нового странного тракта.
Невообразимо далеко. Невообразимо долго. Невообразимо глупо.
Он двинулся вперед, поминутно оглядываясь, но его так и не решились преследовать.
Мужчина шел уже больше часа. Лес купался в серебре лунного света, напоминая застывшую сказку. Спокойную, отрешенную и величественную.
Вокруг властвовало полное безветрие и абсолютная тишина. Даже снег под ногами не скрипел. Лённарт кашлянул, чтобы убедиться, что никто не посмел похитить звуки, и тут же ощутил себя полным идиотом.
Изгой не обольщался насчет странного поведения стаи. Раз звери не решаются сюда заходить, значит, есть чего опасаться. На перекрестке выбор его был очень прост — умереть сейчас же или рискнуть, надеясь, что повезет.
В Отиг возможно все. Он уже успел в этом убедиться. Снег искрился на притихших ветвях и огромных сугробах, словно топазовая крошка. Лённарта окружала одна сплошная драгоценность — завораживающая, непостижимая и гораздо более прекрасная, чем все, что он когда-либо видел. Даже ледяные гроты Кунстардана с изумрудными стенами, огромными многогранными голубыми сосульками и зеркальными куполами не потрясали его так, как ночной Йостерлен Отига.
Звездный Всадник — еще одно топазовое колье, только не на земле, а в небе — пульсировал постоянным бледно-голубым мерцанием, порой наливающимся густой синевой. Созвездие, казалось, приблизилось и, заняв всю западную половину неба, пыталось догнать ускользающую луну. Полную, огромную, ярко-желтую, с черно-лиловыми прожилками на поверхности. Напоминающую Лённарту сыр из южных областей страны.
Горизонт на севере вспух и лопнул салатовым сиянием. Разрастаясь, оно сменило цвет на изумрудный, жадными пальцами захватило половину неба, но, словно обо что-то обжегшись, испуганно сжалось.
Лённарт удивленно нахмурился. В этих местах никогда не было полярного сияния. Воистину, Отиг продолжает безумствовать.
Под нижними ветвями ели, растущей чуть дальше по дороге, зажглись два желтых огонька. Мужчина, отбросив край плаща, положил руку на меч. Огоньки настороженно мигнули, но не пропали. Лённарт нерешительно прошел мимо, не спуская взгляда с любопытных, изучающих глаз.
Ничего не случилось.
Кто бы это ни был, он не спешил нападать первым.
Желтые, голубые, красные огоньки замерцали под деревьями по обе стороны тропы. Неизвестные существа наблюдали за чужаком. Возможно, это были лесные духи, возможно, хозяева корней, быть может, проснувшиеся моховики.
Глаза настороженно мигали, когда Лённарт смотрел в них, но не спешили выбираться на лунный свет из густой тени еловых лап.
Наконец Изгой, не сдержав любопытства, подошел к краю заметенной тропы и заглянул под ветку, из-под которой за ним с опаской наблюдали бирюзовые светляки.
Тут же раздалось рассерженное шипение, словно кто-то плеснул водой на раскаленные камни, «глаза» отпрянули поближе к стволу, и Лённарту в лицо угодил комок снега. Он выругался от неожиданности, отступил назад, вытирая рукавицей бороду, нос и щеки. Вокруг слышались возмущенные писки и уханье. Лесные жители, пораженные столь наглым поведением, высказывали грубияну все, что думают о нем и его немыслимом поступке.
Со всех сторон в Изгоя полетели снежки. Они отличались большой точностью и били в плечи, грудь, голову. Лённарт, рыча, выставил перед собой руку и бросился бежать. За спиной раздалось победное улюлюканье. Однако от него отстали.
Охотник посмотрел на небо, пытаясь определить время по звездам. До полуночи оставалось не больше часа.
Преодолевая усталость, человек вновь двинулся вперед и вдруг услышал смех. Пытаясь определить, откуда он раздается, Изгой остановился, сдернул с головы капюшон и застыл, словно готовая к броску рысь. Задорный женский хохот звучал все ближе. Лённарт с удивлением задрал голову.