― Северус, задержись на пару минут. ― Добрый и участливый голос Дамблдора был подобен сладкому яду и тонкий холодок вдоль позвоночника был явным тому подтверждением. Снейп остановился как вкопанный, а затем медленно повернулся.
― Я слушаю, директор.
― Садись. ― Легкий и изящный взмах рукой в сторону удобного кресла перед столом. Молча подойти и сесть – что может быть проще, но ноги не слушаются. Опять. Ох уж эти предчувствия! И почему он всегда знал, когда разговор будет неприятным для него?
Глядя на фигуру, которая как мраморное изваяние замерло ровно на том же месте, где ее окликнули, Дамблдор кашлянул и решил не настаивать на удобствах во время разговора, хотя он предпочитал долгую и неспешную беседу в комфортных условиях, быстрым переговорам на ходу. Но, что поделаешь, молодежь!
― Северус, я хотел поговорить с тобой относительно твоих отчетов за текущий семестр. Э-кхм. Вчера ты взял себе помощницу на вечер. Я бы хотел, чтобы ученицы после отбоя были у себя в комнатах. ― До этого недвижимый, Снейп похолодел. От директора невозможно скрыть что-то, хотя он и не пытался. Ведь девочка пришла совершенно неожиданно для своего декана. А Дамблдор, тем временем, продолжал. ― Я, конечно, ничего не имею против помощи студентов. И никогда бы не подумал, что ты имеешь корыстный умысел в данном случае – я точно знаю, что это не так. Но, тебе лучше избавить себя от возможных пересудов. Это все, что я хотел сказать. Ты можешь идти, Северус.
― Конечно, профессор, однако и у меня есть, что сказать в свое оправдание. Хотя, я уверен, что вы все уже знаете.
― Северус, я знаю, что Лив пришла сама. Можешь не оправдываться, я лишь предупредил тебя о возможных последствиях таких встреч. Времена стали совсем другими, равно как и ценности. И для студентов нет ничего святого.
― В таком случае, раз вы так хорошо осведомлены, не поможете ли вы мне разобраться в единственном интересующем меня вопросе – почему? ― Дамблдор мягко усмехнулся в густую бороду.
― Ты ведь знаешь ответ, ведь так? Или, по крайней мере, догадываешься. И мне не нужно применять Легилименс, чтобы понять, о чем ты думаешь или о чем тебе хочется думать. Однако, все не совсем так. Лив уже давно живет сама по себе, и знает только опекуншу – тетю, которая старается дать ей все, что только может. Условиям ее содержания действительно можно позавидовать. Она совсем не похожа на многих сирот, которых мы знаем. Однако, у Лив нет отца – мужчины, который бы понял ее и поддержал. И она нашла это понимание в вас, профессор, когда ты, Северус проявил к ней заботу, впечатленный ее схожестью с Лили Эванс. ― Вздрогнул. И когда он перестанет вздрагивать от звучания этого имени? Наверное, эта реакция останется с ним навсегда.
Директор тоже заметил это, поэтому встал со своего места и подошел ближе. Стекла его очков-полумесяцев сверкнули в свете свечей. Взгляд, однако, оставался серьезным.
― Северус, ты должен сам решить, кто для тебя эта девочка и вести себя соответствующе. Ты пока еще мечешься, попадая в нестандартные для твоего понимания ситуации, но все образуется, стоит только тебе принять окончательное решение и строго придерживаться намеченного курса. Да ты и сам это знаешь, не мне учить тебя. ― С этими словами Дамблдор положил руку на плечо зельевара в успокаивающем жесте и действительно, холодок, бежавший до этого вдоль позвоночника сразу унялся, а ситуация показалась достаточно простой для того, чтобы во всем разобраться.
Уже настало время идти в аудиторию. Студенты должны были собраться. И по иронии судьбы первым уроком был первый курс и факультет Слизерин. Лив Йенсен уже ждала его в классе.
Усилием воли, выдавив эту мысль из своей головы, Снейп, не мешкая, развернулся и пошел быстрым шагом в подземелья. Кто, как не он, летал по школе подобно летучей мыши. Быстро и грациозно, преодолевая большие расстояния быстрее, чем кто-либо из преподавателей. И даже сухая и быстрая Минерва Макгонагалл не могла сравниться с ним в ходьбе, когда он спешил. А он спешил сегодня. Ему как никогда хотелось последовать дружескому совету и, наконец, разобраться в ситуации, развязав этот чертов узел, спутавший его по рукам и ногам, концы которого были протянуты от виска к виску, сквозь черепную коробку. И любая манипуляция с узлом отдавалась болью в голове. Видит вездесущий Мерлин, нужно аккуратно извлечь этот канат, постаравшись причинить своему здоровью как можно меньше урона, а также сохранив хрупкое здоровье этой тоненькой девочке. И кто, как не Северус, может сделать это силой своей воли и опыта.