Северус уже сделал все от него зависящее, поскольку рано встал, а точнее, вообще не ложился. Суета была не его основной чертой, поэтому он спокойно сидел в любимом кресле и перекладывал кипы отчетных пергаментов. Уже скоро надлежало идти на ковер к Дамблдору и хотелось не накосячить хотя бы в этом аспекте. Ему и так предстоит выслушать немало, поскольку его интуиция просто завывала по этому поводу, а доверял своей интуиции Снейп всегда и везде.
Близилось обеденное время – скоро студенты соберутся во дворе замка, чтобы прослушать прощальную речь от Минервы Макгонагалл. Нужно уже спускаться на школьный двор, чтобы поприсутствовать на церемонии прощания. Не спеша подняться из любимого кресла – не хочется, но нужно. Сделать несколько шагов к двери и замереть от топота ног и резко распахнувшейся входной двери. Словно маленькая пикси в комнату влетела Лив Йенсен и не останавливаясь полетела навстречу декану. Снейп забеспокоился, глядя в ее взволнованное лицо – подумал, что-то случилось.
― Что, Лив? Что?
Молча, добежала до учителя, а потом… показалось или на самом деле? Маленькие ручки крепко обхватили Северуса за талию, а на грудь с легким толчком легла голова. Показалось или на самом деле… Его ладонь на автомате легла на светлую макушку, такую знакомую, но, вместе с тем, совсем другую – особенную. Всего секунда и снова толчок, и снова топот маленьких быстрых ножек по бурому камню, только теперь в обратном направлении. Не прошло и минуты, как все стихло – не слышно даже эха шагов в коридорах. Всего минута, а Снейп все стоит, не в силах оправиться от наваждения и даже усилием воли не в состоянии собрать разбегающиеся мысли – впервые за столько лет.
Вопросы, вопросы, вопросы – их столько в его голове. А ответы – ни одного.
Поезд Хогвартс Экспресс уже давно стоит на перроне, ожидая, когда все студенты займут места в своих купе. Нет ни одного свободного окна – из каждого свисает, как минимум, три человека. В одном их окон знакомое до боли лицо. Девочка смотрит в глаза взрослого мужчины, а он не в силах отвести свой взгляд. И это не слабость – это потребность.
Последний гудок и движение поезда начало отсчет четырехсот тридцати двух десятков минут.
Конец