Я не был мелким хулиганом, что подкладывал кнопки учителям и привязывал концы лент девчоночьих фартуков к спинкам стульев. Мои истории носили глобальный характер.
Мини-взрыв на уроке химии с клубами удушающего дыма ещё долго служил погребальной темой бесед по технике безопасности.
Повальный гипнотический сон на уроке истории. После просмотра дурацкого фильма я, обезьянничая, скопировал действия главного героя. Тряс бабушкиным медальоном и гнусавил: «Спать, спать!». Кто ж думал, что одноклассники повалятся на парты, как спелые абрикосы с дерева? Насмерть перепуганная историчка подняла такой шум, что его отголоски добрались даже до отдаленных школ города.
Выпущенный из клетки приезжего цирка-шапито медведь. С какой стати мне пришла идея поковырять гвоздем в замке?
Ко всем прочим прегрешениям, я отказывался стричься и менять джинсы на нормальные штаны. А еще я постоянно попадал в разнокалиберные переделки с мордобоями.
В последний раз, став нежелательным свидетелем разборок какой-то бандитской группировки, понял, что дело пахнет керосином, забрал свои документы, уволился и дал дёру.
Я вернулся в родной город, где не был много лет.
Хотел увидеть маму, услышать ее родной хриплый голос. Мечтал, чтобы она прижала мою голову к груди и поцеловала в макушку.
Оказалось, мама умерла. А родная сестра не впустила меня в квартиру. Сказала, что мне здесь делать нечего. Несла чушь про какие-то квадратные метры, на которых я не имею права проживать.
Я смотрел на нее, такую злую, с покрасневшим от ярости кончиком носа, и чудилось мне, что из ее пальцев начинают расти полуметровые хищные когти, готовые распустить меня на полоски кожи. Не знаю, что она еще там кричала мне вслед, когда я молча развернулся и пошел прочь.
В тот день я сходил на могилу матери, затем напился и очутился на лавке в парке. И вот теперь, сидя на земле и обнимая брошенную породистую псину, мучительно пытался в очередной раз вывернуть штурвал своей жизни.
Денег почти не осталось. Сигареты в пачке заканчивались. Друзей и крыши над головой нет. Гладкий тупик, из которого надо найти выход.
Мысли, как распаренные чаинки, медленно кружились в голове. Я позволил им не торопиться, а сам в это время созерцал окружающую действительность. В парке уже чувствовалось дыхание осени. Всё вокруг – зеленое и почти свежее. Но я без труда дорисовывал в уме осенний пейзаж. Мне нравилось ощущать себя волшебником. Забавляясь, кидать золото в кроны деревьев, добавлять чуть меди и платины. Затем…
Дофантазировать не удалось: передо мной выросла тень, заслонившая свет, и я тихо затосковал, предвидя наперед, что будет дальше.
Почесывая за ухом пса, я даже глаз поднимать не стал.
– Слышь ты, бомжара! Чего тут расселся?
Интересно, ему жена ночью не дала или, наоборот: у него на кого-то не встало?
– Я к тебе обращаюсь, ты, мразь!
Посмотрев в глаза пса, я вздохнул:
– А что, нынче городские парки отошли в твою частную собственность?
– Ну всё, ты нарвался, козел!
Что я нарвался, было ясно с того момента, как эта гора заслонила белый свет. Разъяренный бабуин схватил меня за грудки и рывком поднял на ноги.
Я по-прежнему не смотрел это скучное кино, снятое по избитому сценарию. Сейчас он размахнется и врежет мне кулаком в лицо, что значительно усложнит мое дальнейшее существование.
Я был готов к удару, но слегка дернулся, пытаясь увильнуть. Кулак проехал по скуле, взорвал фейерверк в области виска и приложился к уху.
– Ах, ты еще и уворачиваешься, сволочь!
Не знаю, меня, наверное, перемкнуло от этих слов. Или надоело безропотно выгребать за чужие обиды. Сделав шаг в сторону, я ударил по руке, держащей меня за куртку, отскочил, оценивая ситуацию и противника уже со стороны.