Затем он перехватил руки Мирта над головой одной рукой, а другой стал быстро расстегивать пуговицы темно-синей рубашки омеги.
- Не смей! - рявкнул Мирт, снова попытавшись вырваться, - Людвиг,…демоны тебя задери! Я никогда не прощу тебе этого!
- Я знаю… - понимающе и как-то очень печально ответил альфа, расстегнув последнюю пуговицу и раскрыв полы рубашки.
Перед его взором предстали мышцы, скрытые под бледной омежьей кожей, которая вся была усыпана золотистыми веснушками, словно пляж - песком. Шрам, тянувшийся от уха заканчивался на груди. Длинный и тонкий. Второй такой же, но только чуть красноватый опоясывал талию. Мирт дернулся изо всех сил, по-прежнему осыпая Людвига всеми проклятиями, какие только знал. Но мужчина понимал, что за этими криками стоит только страх и ничего больше. Животный ужас, который отражался в глазах омеги под ним, Людвиг чувствовал кожей.
Он ощущал его в хриплом злом голосе, частом и неровном дыхании, в одеревеневшем теле.
Людвиг опустил голову к шраму на талии и, взглянув Мирту в глаза, прижался к нему губами. Омега странно всхлипнул и вжался в кровать, стараясь избежать непрошеных прикосновений. Но альфа был непреклонен. Он проскользил губами по всему шраму, затем поднялся по шраму к уху.
Мирт лежал с закрытыми глазами, все тело было напряжено до предела и мелко дрожало, как натянутая струна, удерживаемые ладони сжались в кулаки с такой силой, что ногти впились в кожу, а костяшки побелели. Омега молчал, сцепив челюсти.
- Мирт, - выдохнул Людвиг, - я не сделаю тебе больно. Не бойся меня. Не нужно.
- Если ты это сделаешь… - тихо начал омега, но запнулся, - Ты просто себе не представляешь…
- Ты так думаешь? - так же тихо спросил Людвиг.
Затем он резко перевернул Мирта на живот, тот сделал еще одну решительную попытку вырваться, но она не увенчалась успехом. Альфа практически сидел на его бедрах, прижав руки к кровати. Мирт закусил подушку, чтобы заглушить рвущийся из горла крик. Людвиг схватил рубашку за ворот и что есть силы дернул вниз. Дорогая ткань затрещала, шов слегка разошелся, и второй попытки хватило, чтобы разорвать его окончательно. Мирт уткнулся в подушку, стараясь не попросить пощады, когда ткань была отброшена.
Людвиг пораженно замер.
На спине не было ни одного живого места. Ни одного. Страшные уродливые шрамы беспорядочно пересекали спину в разных направлениях. Красные, багровые и белые, они уродовали спину, не оставляли сомнений в том, что произошло. Вся спина была одним сплошным шрамом, грубым и твердым на ощупь. Шрамы лизали плечи, бока, словно языки пламени.
Людвиг прикрыл глаза. Затем провел рукой по позвоночнику, от чего Мирт дернулся, как от удара. Рука Людвига замерла, но затем он повторил попытку. Омега внезапно обмяк, разом перестав сопротивляться. В конце концов, это было уже бесполезно.
Людвиг слез с него. Но только затем, чтобы обнять со спины, сцепив руки в замок на животе омеги. Тот тяжело дышал и по-прежнему не открывал глаз. Альфа ласково поцеловал ямочку за ухом, затем подул на нее.
- Зачем ты это сделал? - дрогнувшим голосом спросил Мирт.
Но мужчина не ответил и только поцеловал его в шею. Затем в шрам на плече. Потом в влажную от нежданных слез щеку, после чего сцеловал каждую слезинку, повисшую на длинных темных ресницах. Мирт изредка вздрагивал. Альфа не произнес ни слова, просто держал его в объятьях, слегка покачивая.
========== Глава 26 ==========
Лошадь Эрика неторопливо перебирала ногами, слегка покачивая мощным крупом. Мужчина отпустил поводья, и животинка стала идти еще неохотнее. Альфа осторожно откинулся на спину лошади и подложил руки под голову. Лошадь продолжала идти, над головой было бескрайнее голубое небо с неспешно проплывающими, легкими как пух облаками.
Эрик вздохнул полной грудью и обратил свой взгляд к небесной глади. Она была такой чистой, безбрежной и успокаивающей, что альфа мог смотреть на нее вечно. Это вселенское спокойствие рождало в душе какое-то новое чувство облегчения и тихой радости. В такие минуты Хок мог позволить себе забыть обо всем и чувствовать себя свободным.
Вдруг кто-то ощутимо ткнул мужчину в бок. Тот дернулся всем телом и резко сел в седле, увидев хмурого Кайла. Видимо, Эрик настолько погрузился в себя, что не услышал поступь скакуна омеги.
- Так я и знал, - бросил парень, еще больше мрачнея.
- Что знал? - не понял Хок.
- О, когда я увидел Мельбурна, какие-то сомнения у меня все еще были. Но теперь, когда я вижу твою не менее разукрашенную физиономию, чем его, сомнения испарились. Ты с ума сошел?
- Почему сразу же я? - забавно, но Эрику вдруг стало до ужаса обидно, что Кайл так просто обо всем догадался.
- Потому, что он позер. Любит красивые поединки. А такая драка именно в твоем стиле, - кажется, омега был зол не на шутку. - Что не поделили?
- Тебя, - не подумав, брякнул альфа. И тут же прикрыл глаза от неловкости.
- Правда? - глаза Кайла округлились от удивления, - Из-за меня подрался? Я думал…думал…
- Что я всегда исключительно спокоен? - едко поинтересовался Хок, - Я тогда гаркнул на тебя из-за ерунды. Извини, кстати. Хотел размяться с Мабу, но под руку попался Мельбурн.
- И это был повод его бить? - уже спокойнее спросил парень.
- Для того, чтобы приструнить Мельбурна, повод не нужен, - фыркнул Эрик. - И вообще…
- Что такое? - прищурился Кайл. Всадники ехали так близко, что их ноги соприкасались.
- Я уже второй день с такой рожей хожу. А пришел ты только сегодня.
- Хочешь, чтобы я тебя пожалел? - улыбнулся парень, дивясь тому, что Эрик начал с ним заигрывать.
Обычно он был очень прямолинейным. Если Эрик хотел повторить их марафон посреди ночи, то он всегда будил Кайла поцелуями, ласками. Но с первого прикосновения омега понимал, чего так хочет Хоуксворт. Иногда он был невыносимо медлительным, но бывало и торопился, будто любовников вот-вот разлучат навечно и сейчас их последний шанс на соединение. Омега всегда получал невероятное удовольствие от их игр, но в воздухе неизменно витала недосказанность.
Кайл потянулся к Эрику и поцеловал в разбитую бровь, потом в припухшее ухо. Альфа криво усмехнулся и попытался поймать губы Кайла своими. Но тот только лукаво улыбнулся и пустил лошадь галопом ко дворцу.
*
Время перевалило за полночь, когда Людвиг окончательно уверился в том, что Мирт не придет. В принципе, он сразу это понял. Он сам бы ни за что не пришел, поступи так кто-то с ним. Альфа вздохнул и переместился из кресла в кровать. Она была непривычно холодной и пустой. Людвиг подложил руки под подушку и уставился в потолок. Но сон все не шел, и мужчина провел так почти всю ночь, бесцельно созерцая предметы мебели и роспись потолка.
В конце концов, нельзя так напирать на омегу, как сделал это он. Это было… получилось совсем не так, как Людвиг планировал. Он хотел уговорить, сделать все ласково… А вместо этого схватил, повалил… Альфа непроизвольно скривился. Он вообще не любил применять силу, когда не было необходимости.
Весь следующий день Мирт откровенно избегал альфу. Он старался не встречаться с ним не то что на всевозможных развлечениях, а даже взглядом. Будто они совсем не знакомы и знать друг друга не желают.
Людвиг не стал настаивать на общении. Но взгляд против воли вновь и вновь скользил по омеге, отмечая редкие зевки и блестящие глаза, какие бывают у человека, страдающего бессонницей. Мужчина тоже плохо спал.
Ночью он вновь не пришел, что было очень ожидаемо. Альфа набрался наглости и подергал ручку обычно открытой двери. Но та была заперта в этот раз и в два следующих дня.
*
Поздно вечером Мирт по привычке отпер дверь ключом. Он страшно вымотался за эти четыре дня, плохо спал. Сначала долго ворочался, а потом…. потом в мутных снах всплывали давние воспоминания, словно водоросли взбаламученные прыжком ныряльщика, они представали перед воспаленным сознанием вновь и вновь, доводили Мирта до крика, заглушенного подушкой. Он просыпался с рассветом, сердце всегда лихорадочно колотилось где-то в животе, омега раскрывал большое окно и садился на подоконник боком, смотрел на королевский парк, подернутый ночной нерастаявшей дымкой.