Капитан осторожно снял с себя руку спящей Аримах и встал с кровати. Он бесшумно проследовал к зеркалу и стал умываться, стараясь производить как можно меньше шума. Ему не хотелось будить спящую циркачку. Она сильно утомилась за ночь, а солнце только начало лениво подниматься из-за невидимой черты горизонта.
- Мне уйти? - Аримах все-таки проснулась.
- Как хочешь, - пожал плечами мужчина, не глядя на нее.
- Только не надо изображать айсберг снова, - скривилась циркачка, откидывая простыню. Она прошла к Аяле и встала за его спиной, прижавшись всем телом к обнаженной спине, - Как ты можешь так гореть ночью и быть таким холодным днем.
- Могу, - хмыкнул капитан.
Аримах лукаво улыбнулась, затем ее руки медленно прошествовали по его плечам, спине, пояснице и очутились на ягодицах. Аяла не двигался, ему было интересно посмотреть, что она будет делать дальше. Циркачка чуть прикусила его плечо, руки соскользнули на застежку брюк. Одно движение ловких пальцев, и этот предмет одежды упал на пол.
Аяла развернулся, схватив руки Аримах. Он смотрел на нее несколько мгновений, словно пытаясь найти какой-то одному ему ведомый ответ на ее лице. Но затем подхватил обнаженную девушку под бедра и понес к кровати. Она обхватила его ногами, и капитан подумал, что в конце концов, ничего не случится, если его не будет на публике еще полчаса.
*
Эрик снял повязку с глаза раньше срока. Она ему надоела, стала раздражать. А глаз уже почти не болел. Вопреки инстинктивным ожиданиям картина мира не стала более полной. Он по-прежнему видел только одним глазом. Чуда не произошло.
Мужчина подошел к зеркалу. Левый глаз словно покрылся белой пленкой, жутковатое зрелище. Когда альфа закрыл правый глаз, он ничего не увидел. Совсем. Мужчина провел кончиками пальцев по веку. Левый глаз был открыт. Пальцы коснулись длинного шрама, пересекавшего половину лица. Эрик открыл правый глаз. Шрам был довольно бледным, но заметным. Кожа над веком была немного стянута, и слепой глаз не закрывался полностью. Бровь была рассечена.
Альфа вздохнул. Он никогда не считал себя особенно привлекательным, но теперь… зрелище стало просто неприятным. Злобный пират из детских сказок-страшилок.
Тут Хок заметил в зеркале приближающегося Кайла. Омега не сказал ни слова приветствия. Обнял его одной рукой за талию и встал рядом. Затем легко-легко прикоснулся губами к шраму.
- Я не буду тебя спрашивать, почему ты уже снял повязку, - негромко сказал омега.
- Не спрашивай, - хмыкнул мужчина, отворачиваясь от зеркала. Он внимательно смотрел Кайлу в лицо, пытаясь найти признаки малейшего испуга или неприятия. Но этих чувств там не было. Только сочувствие и не прикрытая самообладанием любовь, - Я теперь просто писанный красавец, - криво улыбнулся альфа.
- Конечно. Шрамы украшают альфу, - тихо произнес Кайл, - Тебя же вообще ничто не может испортить.
Эрик слегка улыбнулся комплименту.
- Я написал отцу, - переменил тему он, - Сказал, что женюсь.
- Уже? Мы же договорились, что скажем всем позже, - удивился такой поспешности Кайл.
- Письмо дойдет к нему только через несколько дней, если не через неделю. И это если почтовый голубь не заплутает. Так что известие будет своевременным. Когда ты хочешь сыграть свадьбу?
- Через три месяца? - слегка склонил голову Кайл.
- Слишком долго. Может, через месяц?
- Куда ты так торопишься? - тихо спросил Кайл, заглядывая альфе в глаза, - Боишься… передумать?
- Нет, - серьезно ответил Хок, - Я никогда не передумаю насчет тебя. И не пожалею о сказанном. Я боюсь, что ты передумаешь, - внезапно признался альфа.
- Я? - ужаснулся такому предположению парень, - Эрик, послушай меня, - тут Кайл взял его лицо в свои ладони, - эти шрамы ничего для меня не значат. Ничего. Когда я буду смотреть на них, я буду каждый раз вспоминать о том, что ты для меня сделал. Я люблю тебя. Люблю уже долгие годы и буду любить, что бы ни случилось. Даже когда ты начнешь седеть или терять физическую силу. Даже когда ты будешь сердиться на меня и кричать, а ты будешь, потому что я совершенно невыносим. В конце концов, моя молодость будет со мной еще лет десять. Потом я тоже начну увядать, - омега ласково улыбнулся, - таков порядок всего на свете. Все мы рождаемся, стареем и умираем.
- Я знаю, Кайл. Просто… - тут альфа запнулся… - я не вынесу, если ты оставишь меня. Я сойду с ума от горя. Я не смогу пережить твою смерть или твой уход. Потому что… как же тебе объяснить… Когда я любил Лори… это было не так, как сейчас. Тогда я был уверен, что это навсегда. Но Боги распорядились иначе. Я ужасно тосковал по нему. Но потом… я внезапно будто заново тебя увидел. Единственного из всех… Этого не объяснить словами… - Эрик разнервничался и взъерошил руками светлые волосы, - Ты засел в моем сознании навсегда. Я не смогу расстаться с тобой. Ты понимаешь это? Я буду ревновать тебя, просто не смогу не ревновать, потому что на тебя смотрят все альфы. Абсолютно все.
- Тебе кажется, - улыбнулся Кайл, не узнавая в этом дерганном влюбленном человеке Эрика, - Все смотрят на Эдмунда.
- Это ты так думаешь, - пробормотал альфа, погладив Кайла по щеке, - Просто я с ума схожу.
- Я уже давно сошел с ума. Еще лет в пятнадцать.
Эрик рассмеялся от души. Ему было так хорошо, так радостно рядом с Кайлом, что он сам не мог поверить этому. Тоска отступила, одиночество забилось в самый дальний угол сознания и боялось показываться на свет. Вина, разочарование, вечная боль, которая отравляла существование каждую минуту… все ушло. Попряталось. Растворилось.
*
Дверь в кабинет Аялы с грохотом отворилась. Она ударилась о стену, ручка жалобно звякнула. На пороге стоял разгневанный Роял Дорчестер собственной персоной. Рубашка была чуть расстегнута на груди, но повязка больше не виднелась в раскрытом вороте. Альфа был весь какой-то взъерошенный и очень злой.
- Сколько можно? - с порога рявкнул он и прошел в кабинет, не закрыв дверь. Она так и осталась открытой настежь.
- О чем вы говорите? - с легким раздражением осведомился Аяла, приподнимаясь из-за стола.
- Почему охрану так и не сняли? Я не могу спокойно выйти из своей же комнаты!
- Это необходимые меры предосторожности. Убийца может быть где угодно, - флегматично пожал плечами капитан королевской стражи.
- По-моему, это ваша работа. Вы должны уже не только знать где он, но и поймать его. Сколько это будет продолжаться?! Я не в состоянии спокойно заснуть, потому что ваши люди сидят на полу перед моей кроватью. Это невыносимо.
- Вы должны понять, что…
- Я отказываюсь что-либо понимать! - рявкнул Роял, - Ваши поиски не дают никакого результата. А между тем мне подсунули вот это, - с этими словами мужчина швырнул в Аялу листок бумаги.
Тот словил его и принялся читать.
Как ты можешь спокойно жить, зная, что он погиб из-за тебя?
Ни подписи, ни печати. Написано было красивым почерком. Красными чернилами.
- Почему в смерти вашего брата обвиняют вас? - приподнял бровь Аяла.
- Понятия не имею! Я требую снять охрану. Она все равно ничего не делает.
- Это невозможно.
- Вы меня не поняли, - угрожающе надвинулся на Аялу Дорчестер, - Если я еще кого-то из них увижу рядом с собой, то просто их убью. Не сомневайтесь.
С этими словами мужчина развернулся и буквально вылетел из комнаты, оставив дверь незакрытой. Аяла потер переносицу, встал и закрыл ее.
Через час охрану сняли.
*
Ну наконец-то. Он внутренне ликовал. Наконец-то, появился шанс выполнить работу.
Нога сильно болела, но наемник старался не обращать на это внимания. Плохо было только то, что теперь он не мог передвигаться так же быстро, как и раньше. Хромота была очень сильной, бежать было невозможно. Забраться бесшумно по стене тоже.
Он не мог уйти, не выполнив задание. А этот странного вида капитан уже ощутимо действовал на нервы. Он прочесывал парк каждую ночь, все время приходилось искать новое укрытие. Тяжеловато рыть себе яму, в прямом смысле слова, голыми руками, искать траву и прошлогодние листья, чтобы укрыться ими от любопытных глаз.