В компании ты сделал что-то, что привлекло внимание моего отца, и после этого он начал за тобой присматривать, учить. Он привязался к тебе и стал готовить тебя себе на замену.
– Моя семья была не богатой, – сказал Леон; его глаза казались странно опустевшими. – Это я знаю. Я из Греции. Мы были очень бедны. Я приехал сюда один.
Роза внезапно поняла, как мало о нем на самом деле знает. То, что он из Греции, она знала, конечно, но больше ничего – ни о его семье, ни о биографии. Это осознание ее поразило. Однажды он появился в ее жизни и с этого момента стал ее идолом.
Пока в один прекрасный день она не поняла, что Леон никогда не будет в точности таким, как в фантазии, которую она создала в душе. У нее не было сомнений в том, почему Леон на ней женился. Плюсы их союза были очевидны. Ее отец умирал и хотел быть уверен, что о ней позаботятся. Он предложил ей в приданое компанию и поместье и поставил временные ограничения на их брак, чтобы заставить их попытаться всерьез.
Все было логично. Но Роза вдруг поняла, как нелогична она сама. На что она надеялась? Каких результатов она ждала? Каким она воображала Леона? В том-то и была беда: все, что она о нем думала, было плодом воображения.
Сидя в библиотеке и пытаясь заново сложить представление о Леоне, без фантазий, она поняла, сколько кусочков головоломки не хватает.
От этого она почувствовала себя… маленькой. Эгоистичной. Как будто она всегда видела в нем только объект для фантазий, который существует лишь для реализации ее девичьих грез.
– С тобой все в порядке? – спросил он.
Роза моргнула:
– Да. А что?
– Ты выглядишь так, словно тебя по лицу шлепнули макрелью.
Она попыталась рассмеяться:
– Извини. Я просто… Оказывается, я знаю о тебе не так много, как должна бы. Теперь, когда мне приходится думать про заполнение пробелов в твоей памяти, я вынуждена пересматривать свои знания.
Леон нахмурился:
– Думаю, в этом есть доля и моей вины. И возможно, львиная.
– Это неправда. Мне кажется, вина тут полностью моя.
– Теперь я не могу тебе помочь. У меня нет никаких ответов на твои вопросы…
– Я этого и не ожидаю, – ответила Роза, чувствуя слабость.
– Но кое-что я знаю, – заявил Леон, расправив плечи, с решительным блеском в глазах.
Ей сразу стало легче. Теперь он был похож на Леона, которого она знала всегда. Проницательный, решительный, всегда управляющий ситуацией.
– Это внушает надежду, – сказала она.
– Я знаю, что сегодня мы будем ужинать на веранде. И на ужин будет мэнский лобстер. И это твое любимое блюдо.
– Откуда ты это знаешь? Всего пару дней назад ты не знал, что любишь сам! – Странным его знание было даже не из-за отсутствия памяти: Роза сомневалась, что даже прежний Леон знал или интересовался тем, какую еду она предпочитает.
– Я вполне способен задавать вопросы. Наверняка лучше, чем неделю назад. Вся моя жизнь сейчас зависит от ответов, а они – от качества вопросов. Я постарался расспросить наш персонал и выяснить некоторые подробности о тебе.
– Это было необязательно… – в легкой панике ответила Роза. Ей словно вручили совершенно незаслуженный подарок.
– Я понимаю. Но ты моя жена. И к тому же ты все это время после аварии обо мне заботишься.
– Не только я. Приходила медсестра. И врачи…
– Уже одно, что ты здесь, бесценно. – Леон улыбнулся. Эта улыбка отозвалась у Розы в самой глубине души. В груди у нее сжалось, сердце затрепетало. Почему она всегда так реагирует?
Леон протянул ей руку, встречая ее взгляд. Роза покосилась на его ладонь, словно это была ядовитая змея.
– Я веду тебя к лобстеру, а не навстречу злому року, – сказал он.
Роза все еще колебалась, почему-то чувствуя, что не заслуживает прикасаться к нему. Как будто это право женщины, которой не существует. Преданной жены, которой она не была. Преданной жены, которой она могла бы стать, если бы Леон стремился быть настоящим мужем.
А может, она просто наделяет ситуацию ложным смыслом. Это просто ужин.
И просто его рука.
Сделав глубокий вздох, она обхватила его пальцы своими. По коже словно заплясали молнии, а потом разбежались по всему ее телу, лишая дыхания и вызывая слабость в коленях. Она не прикасалась к Леону со дня их свадьбы. И ни к какому другому мужчине тоже. У нее были сомнения, что она вообще к кому-нибудь прикасалась…
Еще один глубокий вдох понадобился, чтобы изо всех сил скрыть ее реакцию на мужчину. Но тут же она совершила страшную ошибку. Она подняла глаза, встретила его взгляд, и то, что она там увидела, ее поразило. Они не были черными. Плоскими, однотонными. Они были… как расплавленный металл. Их жар в точности отражал огонь, который сжигал ее изнутри.