Рейчел вкратце рассказала о своей работе, а затем поднялась с кресла, прежде чем Зак успел задать следующий вопрос.
— Надеюсь, вы не против, если я уйду в свою комнату. У меня очень болит голова. Было приятно с вами познакомиться, Зак. — Она позволила себе посмотреть ему в глаза, и этого хватило, чтобы ее охватила внутренняя дрожь. — Уверена, ваша поездка будет удачной, — добавила она вежливо.
— Спасибо, Рейчел. — Голос Зака был словно бархат, но его глаза явно говорили ей, что он понимает истинную причину ее побега. И его это забавляет.
Что ж, он может смеяться над ней сколько угодно, но у нее болит голова, и она просто взорвется, если проведет здесь еще хоть минуту. Холодно улыбнувшись ему, Рейчел вышла из комнаты, успев заметить, как Дженна, взяв его за руку, проговорила:
— Ты должен прийти к нам завтра на ужин, Зак, если будешь свободен. Ты можешь приходить хоть каждый день, мы не против. Правда, Сьюзен?
Рейчел, не дожидаясь ответа, закрыла за собой дверь и осталась стоять в коридоре. Ее охватило возмущение.
Если этот мужчина будет приходить каждый день, то ей придется питаться в каких-нибудь кафе в течение следующих трех недель. А ведь это и ее дом, и Дженна могла бы посоветоваться со всеми, прежде чем делать такое заявление.
Рейчел тут же почувствовала стыд за такие мысли и как будто в наказание была вынуждена лежать и ворочаться, напрягая слух. Из гостиной доносился гул голосов, потом послышалась музыка. Снова и снова раздавались взрывы смеха, заставляя каждый нерв в теле Рейчел напрягаться.
Это были самые длинные два часа в ее жизни, прежде чем она услышала, как открылась и закрылась входная дверь, а затем Дженна на цыпочках зашла в комнату. Спустя пару минут подруга уже спала, о чем свидетельствовало ее ровное и спокойное дыхание. Как и Сьюзен, чей храп был слышен даже через стенку. Рейчел уже не в первый раз удивлялась, как такая нежная, хрупкая девушка может издавать такие звуки.
В конце концов, Рейчел все-таки уснула, однако в шесть утра, за час до звонка будильника, открыла глаза. Ночью ей снились тревожные сны. Она не могла вспомнить их содержание, они просто оставили какое-то беспокойное чувство. Было еще темно, но она все-таки решила принять горячую ванну с ароматным маслом. Рейчел старалась убедить себя, что тревожится из-за того, что не знает, что ее ждет сегодня на работе.
К семи часам она уже оделась и сидела за столом, накрытым на троих, с полным кофейником свежего кофе и целой стопкой вафель.
Это был любимый завтрак Дженны. Ее компенсация за прошлый вечер.
Впрочем, подруги, скорее всего, ничего и не заметили, поскольку все их внимание было сконцентрировано на Заке.
— О, вафли, здорово. — Дженна вошла в столовую, налила себе кофе и обильно сдобрила медом первую вафлю. — И в чем причина? Обычно в будни мы завтракаем тостами и растворимым кофе. Не то чтобы я жалуюсь, вовсе нет, но…
— Я не могла спать, — беспечно ответила Рейчел, улыбаясь входящей Сьюзен. Та не меньше Дженны обрадовалась вафлям.
Подруги были в пижамах, без прически и макияжа, и все равно выглядели потрясающе. Рейчел вздохнула.
— Что такое? — посмотрела на нее Сьюзен.
— Я готова все отдать, чтобы выглядеть по утрам, как вы, — честно ответила Рейчел. — Вы хоть когда-нибудь просыпались с прыщом на лице или всклокоченными волосами?
— Иногда я выгляжу как ведьма, — улыбнулась Сьюзен и потянулась за вафлями. — Кстати, вчера Зак о тебе спрашивал, — продолжала небрежно Сьюзен, — несмотря на попытки Дженны убедить его, что они целовались, когда были младше.
Сердце Рейчел подпрыгнуло, и ей пришлось подождать, чтобы не выдать себя голосом.
— Что спрашивал?
— Обычные вещи. Ты превзошла саму себя, Рейч, вафли просто великолепны.
Обычные вещи? Какие еще обычные вещи?
— Например?… — осторожно спросила она.
— Есть ли у тебя парень, — вставила Дженна. — Не беспокойся, мы не вдавались в подробности и вообще обошли стороной обсуждение личной жизни.
— Как же! Дженна всего лишь за пару секунд рассказала ему, что я встречаюсь с Генри, а она свободна, — язвительно сказала Сьюзен. — Как и то, что она просто умирает, так хочет посмотреть новую пьесу в Греческом театре.
Дженна добродушно усмехнулась:
— Для меня он не просто парень — Зак мой кузен, но я все же не могла не заметить, что он выглядит чертовски привлекательно. Не помню, чтобы он был так хорош собой, когда мы были детьми.
— Наверное, потому, что, когда вы виделись последний раз, ты была девчонкой с хвостиками и скобками на зубах и больше интересовалась лошадьми, чем мальчиками. — Сьюзен до ужаса боялась лошадей и недоверчиво покосилась на Дженну, когда та однажды рассказала, что в детстве занималась верховой ездой и даже имела собственную лошадь по кличке Примула.