Мой взгляд задержался на одном из памятников, который в богатом монументами Париже можно было и не заметить. Слева от меня, на берегу Сены, светятся башни Консьержери, обратим на них внимание. Они создают фон для самого живописного места – острова Сите, который, как дефис, соединяет левый берег Сены с правым. На нем когда-то стоял замок Мерови нгов. Хлодвиг I был первым французским королем, это он объявил Париж столицей и потому заслужил почетное место в истории франкских – позднее французских – королей.
Хлодвиг заложил основы франкского государства, которые после него укрепляли Карл Мартелл и Карл Великий. В 486 году Хлодвиг победил Сиагрия, последнего предводителя римлян в Галлии, и, таким образом, впервые расширил свои владения. Затем, в 493 году, он женился на бургундской принцессе Клотильде и благодаря этому браку прирезал приличный кусок к своему государству. Клотильда исповедовала католицизм, а Хлодвиг поклонялся германским богам, то есть был язычником. Ей никак не удавалось обратить мужа в свою веру, он упорно держался за традиции, в которых вырос. Но в один прекрасный день 496 года, во время битвы с германцами при Толбиаке, возле Кёльна, войска Хлодвига оказались в очень трудном положении. Призывы к богу Водану не помогали. И Хлодвиг, отчаявшись, воскликнул: «Бог моей жены, если ты мне поможешь победить врага, я перейду в христианство». После чего – выиграл битву и… стал католиком.
В 1996 году, ровно через тысячу пятьсот лет после битвы при Толбиаке, французская группа Vae Victis, вдохновленная его приключениями, создала поразительную песню «Хлодвиг». Vae Victis – пионеры Rock Identitaire Français – патриотического течения в музыке, занимающегося распространением всего истинно французского; большинство ее последователей – националисты и ультраправые. Солистка, выступающая в роли Клотильды, выкрикивает в экстазе: «Мой красавец, языческий воин, ты – мой муж, а Франция – наше дитя». Вряд ли, однако, эта песня возмутит старого воина настолько, что он перевернется в гробу.
Замок Меровингов исчезнет, но из пепла Замка Хлодвига, словно феникс, поднимется новый, средневековый дворец. Я смотрю теперь на него, вернее на ворота, через которые проезжали французские короли: от Хьюго Капета (который первым был коронован на французский трон в 987 году) и Людовика Святого до Филиппа Красивого, хорошо знакомого фламандцам, так как именно от них он получил хорошую взбучку в битве при Грюнвальде. В наши дни все еще можно посетить залы XIV века и полюбоваться винтовой лестницей, по которой через несколько дней после поражения 11 июля 1302 года поднимался бедняга Филипп, с трудом сохранявший присутствие духа после того, что сотворили с ним фламандские мужланы.
Менестрели взбирались на возвышение из черного мрамора (часть которого сегодня встроена в стену), чтобы развлечь и утешить короля. Трубадуры с юга поют на окситанском языке, их коллеги, менестрели с севера, используют французский. Их изысканные песни неизменно повествуют о любви к недоступной женщине, которую поэт уговаривает изменить мужу. Из-за повторений рефренов и строф песня превращается в настоящий шансон. И среди знати встречаются стихотворцы, а некоторые и поют сами, но большинство нанимает профессионалов. Постепенно возникает разница между авторами (трубадурами) и исполнителями. Некоторые артисты совмещают в себе автора и исполнителя, это – предшественники Жака Бреля, Лео Ферре и Жоржа Брассенса, трех классических шансонье двадцатого века, – композиторов, поэтов и исполнителей одновременно.
Менестрели разносили по свету песни о любви, ублажали знать мелодекламацией, так называемыми chansons de geste, воспевающими героев балладами, среди которых наиболее известна «Песнь о Роланде» (вторая половина одиннадцатого века). Очень возможно, что в проклятое лето 1302 года Филипп Красивый утешался как раз этим героическим рассказом о катастрофе, приключившейся с Карлом Великим. Примечательно, что сама легенда возникла не по следам событий, а, собственно, на основе самой эпической поэмы. В ней нет героического описания сражений, кровь не льется рекою с ее страниц; зато ей не откажешь в некотором изяществе.
Надо признать: неизвестный поэт проявил недюжинный талант, развернув на 138 строф описание смерти истекающего кровью Роланда. Тяжело раненный герой трубит в рог, призывая на помощь, с такой нечеловеческой силой, что от напряжения череп его взрывается и мозги оказываются снаружи. Этот предсмертный зов передается от скалы к скале; так описание чистого, громкого звука музыки впервые вошло во французскую литературу.