Удерживать фотографа смысла не было. Неизвестно за что поблагодарив, тот быстро уехал. Настроение у ребят улучшилось, Сергей предложил еще разок связаться с Ахметом, что было принято довольным понимающим смехом. Расследование двигалось, хватая быка за рога, Багаров вызвал постреленка.
– Как баба Люба из Ахола могла попасть в низину? Пешком, на попутке или еще как?
– Нет, пешком не дойти, попуток нет – мы последний аул – дороги дальше тоже нет, договорилась с кем-нибудь у кого машина и поехала.
– Сколько у вас с машинами?
– Семеро.
– Иди и всех сюда тащи.
Водители прибыли неприлично – бегом. Сергей подумал, что здесь каждый знает свое место. Субординация в этом экс-колхозе куда большая, чем в родном дивизионе.
– Здравствуйте уважаемые. Такой вопрос, кто когда подвозил бабу Любу, куда угодно – в низину, город еще куда.
Самый молодой глубоко вздохнул и решился.
– Я подвозил, с месяц назад, на рынок. И все, а до этого с полгода прошло.
– Больше никто?
– Нет, она с Саидом всегда ездила.
Больше нужды в свидетелях не было. Получалось, за последние два-три месяца она выезжала только раз из дома, в низину, где-то за неделю до смерти, когда встретилась с Джабраилом и в тот же день вернулась домой.
Наконец что-то стало складываться. Было решено на этот день завершить работу. Завтра – сначала съездить в дивизион, договориться о связи, сдать вещи на экспертизу. На обратном пути заехать в низину и прикинуть на месте что к чему, надо только с Ахметом договориться – солидней будет. Сергею нравился такой подход к работе – не перетрудишься.
Поездка в дивизион прошла без приключений. Показывать ненормальные мандаты Багаров побоялся, зато пачка пропусков и номера сделали свое дело. Даже не обыскивали – не имели права. Проблемой оказалось пробраться на территорию дивизиона. Багаров как-то неуверенно попробовал двинуться между железобетонными кубами, потом остановился. Поменялся местами с Мансуром, тот водил несравнимо лучше. Естественно после всех этих маневров они были взяты под прицел и поставлены раком перед машиной. Только вылезший с заднего сидения Сергей прояснил обстановку, правда, поначалу чуть не получив прикладом по лбу от рядового Чесика.
Федоров доходчиво объяснил, что ждет караул за нападение на черпака-сержанта и гордо, с Багаровым и Мансуром, двинулся в дивизион. Отведя чеченцев к капитану Александрову, тот был кем-то типа особиста, Федоров поднялся в родную казарму. Его интересовали последние новости.
На тумбочке стоял рядовой Берский – полный и абсолютный тормоз. Внешне он походил на кота из мультсериала «Том и Джери». Говорить было не с кем, так что узнавать новости пришлось у Берского. Поначалу рядовой немного кочевряжился, помнил про Конюхова, но тупо стоять надоело, а что-то убирать не хотелось, тем более что дежурный по дивизиону и дежурный по батарее куда-то умотали. В общем, ничего экстраординарного не произошло. За исключением:
Рядовой Голов из-за пьянки стал вечным дневальным, ефрейтор Цыбов, бывший каптерщик, отловлен за продажей спального белья и находится на гарнизонной гауптвахте. Попался он анекдотично – к старшине второй батареи на КПП подошел пожилой мужик и спросил – где тот парень, который простыни продает. Сначала хотели вообще посадить, а потом сняли лычку и на пятнадцать суток, ведь не оружие же толкал. В принципе все как всегда. Еще шефы подарили телевизор. Про Серегу думали, что голову в мешке вернут, впрочем, еще не вечер, а дружбаны его, рядовой Жиров и Проскурин сегодня в карауле.
Берский был всегда Сергею неприятен. Не желая больше продолжать общение, он пошел в комнату отдыха посмотреть телевизор. Даже непонятно скучает он по нему или нет. Включил телек, и, увидев, как хор МВД исполняет очередную героико-патриотическую песню, понял – не скучает. Сразу захотелось спать, отведя лопатки назад, Сергей потянулся и зажмурился. Вдруг, через закрытые глаза увидел ухмыляющуюся волкообразную морду, она с любопытством и насмешкой смотрела на него. Картинка сменилась, какие-то три лахудры танцевали на сцене с микрофонами, через вырезы платьев были видны бедра, нижнего белья на них, вероятно, не было. Неожиданно показались покои какого-то дворца, дверь медленно открылась, и в зал вошел Витька Алексеев, школьный приятель, в черном пиджаке, галстуке и цветком в петлице, рядом с ним, под руку, вполне симпатичная девушка в фате. Потом пропали и они, зато появился тяжело вздымающийся жирный, слабоволосатый живот с полостным ранением.
На самом интересном глюки прекратил рядовой Петрусев. Некстати войдя, даже не поздоровавшись, он сразу начал рассказывать о несчастье, случившемся с его земляком Крестоносцем. Прозвище тому дали после награждения крестом за храбрость. Их часть, реально боевая, ухлопала женщину – снайпера, Крестоносец сделал, то, что должен, а теперь его обвиняют в изнасиловании и прочих делах.