– Не будь дураком. Если русского убьют, знаешь что будет?
– Ничего не будет, все честно, он сам согласился, все свидетели, даже ты.
Не будь угрозы Багарова, он, наверное, все-таки запретил бы драку. Но тот хочет быть хорошим для всех, а это бесит. Хотя сержантик еще не дал однозначного согласия, пусть сам решает, сам Ахмет умывает руки.
Начали подтягиваться люди, естественно подошли и девицы. Узнав, что к чему, Верка достала кошелек, выгребла из него всю металлическую наличность и положила на стол для чистки оружия.
– Ставлю на федерала.
Надежда просто лениво смотрела на представление.
Сергей подошел к дамам, посмотрел в глаза.
– Есть за что рискнуть.
Настало время действия – взял за руку Веру, второй рукой подтянул кисть Нади. На его левую ладонь легли ладони девушек. Он прижал их сверху большим пальцем, руки девчонок задрожали. Верка глубоко вздохнула и решилась.
– Ахмет, если я сейчас пристрелю Джабраила, что будет?
– Я тебя повешу.
– Вся надежда на тебя – обратившись к Сергею, вмешалась уже Надька.
Цирк начал превращаться в мелодраму, а народ вне зависимости от национальностей и рас, ее искренне любит. Хамаев с удивлением заметил, что многие его соратники, после этого представления, начали болеть за русского. Верка, Надька – такого он не ожидал. Это была действительно черная неблагодарность. За все то, что он для этих сучек сделал, не зря Ахмет всегда говорил. Только благодаря нему они здесь свободно ходят, а не сидят где-то в подвале… Не того хочу убить, подумал он. Да и от этого бойкого вояки нужно ждать неприятностей в бою, раз уж так легко согласился. Джабраил даже забыл, зачем, действительно заварил это дело.
Сергей удивился не меньше окружающих. Такой дешевый трюк, как же им здесь обрыдло. Хотя ведь знают, что их ждет. Тут и за соломину схватишься. С Джабраилом справиться будет гораздо труднее, есть только один шанс.
В детстве Федоров пару месяцев ходил на самбо, но после демонстрации на нем мельницы, решил заняться чем-нибудь побезопасней. Занятия не прошли даром – по крайней мере он узнал, что имеет настоящий талант именно талант к такому приему как обвив. Если упадет, а противник ударит его лежащего ногой, лучше конечно сверху вниз, то это будет победа. Сергей дал окончательное согласие.
Оба взяли по штык-ножу от калаша и начали кружить друг перед другом. Хамаев был на голову выше и намного тяжелее. У Сергея не было никаких плюсов – реакцией и подвижностью он тоже уступал противнику. Вот и первый порез по ноге, и это сделал тупой штык, невероятно. Федоров почувствовал как кровь заливает кроссовок. Дело дрянь, попробовал фехтовать и еле ускользнул от удара кулаком по ребрам. Джабраил схватил Сергея руки в руки. Тот, не имея сил справиться с кистью, попробовал заломить палец. Подсечка пошла под ноги явно более слабому противнику. Это был не бой, а избиение, всем своим нетяжелым весом, нелепо как жаба, Федоров хлопнулся о землю, ну и все, сейчас Джабраил своей ногой… Вдруг что-то развернуло Хамаева на 180 градусов.
Сергей не ожидал, что враг обладает такой физической силой. Обвив его ногу своими и со всей силой сжав, он так и не добился падения. Тот развернулся на месте и встал на одно колено, спиной к нему. Так было даже удобнее – два удара ножом по почкам, а потом под ребра на уровень сердца. От волнения Сергей уподобился Мансуру и забыл, что режет противника со спины, нож вошел справа.
Силы как-то сразу кончились, он еле смог подняться, потом снова присел. Девчонки бросились к нему и ловко распороли джинсы на месте пореза. Федорова всего трясло, сбившееся дыхание с трудом восстанавливалось. Сил хватило только сказать:
– Дезинфицируйте, дурынды.
Оценка произошедшего окружающими снова поменялась. Поначалу было сочувствие к более слабому, но мужественному противнику. Его смерти не хотели, думали, что удастся договориться с Джабраилом. Тот особой свирепостью и злостью никогда не отличался. Но такого результата не ожидал никто. Ведь их боец был более силен и умел, только хитрость и один прием принесли победу русскому. Впрочем, все было честно, как договаривались.
Если кому и угрожала опасность – это девчонкам. Они это сразу поняли, гордо выпятив вполне приличные бюсты, танцующим шагом пошли за своими вещами. На них шипели, но сказать что-то внятное или тем более сделать, никто не решился. Только Ахмет сказал: «Аллах вам судья».