А вообще, создавалось впечатление, что в стране нужны только охранники. Браться за эту работу Федоров не хотел. Не то, чтобы он призирал людей, занимающихся ей. Просто считал, что это путь в никуда. Привыкнешь, а дальше стерпится и никаких перспектив. Будешь добывать деньги на прокорм семьи, потихонечку попивать и в меру сил развлекаться с коллегами. Примеров перед глазами сколько угодно, и они не вдохновляли. Первым вопросом подавляющего количества этих профессионалов был о дне недели – они боялись пропустить дежурство. Задавать тот же вопрос Сергею не хотелось.
Пристраивать на работу дурынд тоже не собирался. Примерно понимал, зачем их могут взять, без каких-либо знаний и образования, но при таких внешних данных. Для себя даже придумал оправдание. Мол, это не ревность, а хитрый план выявления нечистой силы. Но, то ли они действительно не были оборотнями. То ли были, но очень ленивыми, поэтому делать ничего не собирались и, даже, с каким-то спортивным интересом, наблюдали за его мытарствами. Паразитировать на звероидах явно не получалось.
Таким образом, бюджет семьи состоял из небольшой зарплаты матери, микроскопической пенсии бабушки и каких-то денег, перехваченных Сергеем по оказии.
Реально же, не будь Веры с Надей, семью ждала бы неприкрытая бедность. Не зарабатывая ни копейки и не имея в городе ни одного знакомого, тем не менее, именно они являлись главными добытчиками. Дело в том, что школу выживания дурынды прошли замечательную и экзамены в ней сдали на отлично.
В первую неделю своего пребывания, девчонки обследовали город. Если по началу ориентировались в мегаполисе вместе с Серегой, то уже под конец первой недели самостоятельно залезали в такие дебри, где Федоров, за всю свою жизнь в Питере и не был. Этими географическими экспедициями они открыли несколько вещевых и продуктовых рынков.
В секонд-хэндах путешественницы затаривались отличными вещами по смешным ценам. Шмотки, по качеству и внешнему виду во многом превосходили продаваемые в магазинах средней руки. Покупали вещи по стоимости полбуханки хлеба. Без какого-либо ложного стыда перерывали десятки, а то и сотни килограммов тряпок. В течении месяца обеспечили всю семью одеждой и обувью. За цену, равную стоимости килограмму колбасы, принесли огромное покрывало из верблюжьей шерсти.
С питанием разобрались еще проще – практически бесплатно брали просроченные продукты. Промахнулись только однажды – притащили стухший джин-тоник. Считали, срок закончился два месяца назад, а выяснилось – два месяца, да еще три года. Сергей поначалу возмутился. Не из-за брезгливости, а из страха отравления всей семьи. Но, посмотрев телепередачу, о том, как мухлюют в магазинах, махнул рукой.
Как ни удивительно, но более чем скромных средств хватало на вполне приемлемую жизнь. Если только отбросить гордость и амбиции.
Девчонки вовсю развивали свою деловую жилку. Торговались, таскали для продавцов конфеты и мелкие презенты. Талант бизнес-вумен пер из них во все стороны.
Про Серегу ничего хорошего сказать было нельзя. Пропал даже последний козырь. Федоров надеялся, что его вызовут, куда надо, по делу оборотня, ведь в самом конце там все-таки опомнились. Может удастся срубить денег. Но никто его не ждал. Похоже, после неудачи получить его из армии забесплатно, соответствующие структуры просто плюнули на таинственное дело.
Отношение дурынд с родными, как ни удивительно, сложились неплохо. Во многом, конечно, за счет деловой активности девиц. Несмотря на отсутствие средств, умудрялись обеспечивать семью не хуже, чем в советское время. Родителям особенно нравилась Надя – спокойная, несколько вальяжная, но не медлительная. Веру они воспринимали хуже. Ее живость характера и кожа не вместе напрягали старшее поколение.
Сергея вообще удивляло спокойное отношение родственников к его жизни сразу с двумя девицами. Хотя они и пытались особо не шуметь, но комнаты ведь совмещенные. Мать и бабка были здоровыми и разумными людьми, но никак не секс-революционерками. Получалось, просто смирились. А может, радовались, что хоть не мужики. Такие уж времена. Так что комплексовал только он сам. Женщины к естественному относились более естественно.
Наконец, на исходе первого месяца после дембеля, Серега вытащил из почтового ящика повестку с указанием явиться в «большой дом». Из пепла возродилась надежда схватить удачу за волосы посредством интереса спецслужб к своей персоне. Напрягало только, что ее просто кинули, даже без росписи в получении. Как будто подчеркивая неважность проблемы.