Володя Новов являлся по-настоящему отличным специалистом, с задатками серьезного ученого. Он работал в чисто прикладной области, только из-за низкого финансирования академической науки. И, соответственно являлся в области программирования всеобще признанным корифеем. Именно программирования, а не кодирования.
Поступил новый заказ. К радости Сергея, Володя выбрал его, что всех удивило. В коллективе разработчиков достаточно опытных специалистов, а Сергей вообще работал в документации и никак не мог быть переведен в группу программистов. У госпредприятия, даже на самофинансировании, свои плюсы, но и свои минусы. Дало себя знать отсутствие высшего образования.
Работу предоставляла железная дорога. Их интересовало автоматическое распознавание номеров вагонов. Получив эту задачу, коллеги стали думать, как ее решить. Не обремененный знаниями и опытом научного подхода, Сергей попытался просто отслеживать количество и качество поворотов, а затем, описав всю фигуру целиком уже сравнивать ее с заложенным прототипом. Менее чем через две недели все как-то работало. Новов похвалил этот нестандартный антинаучный подход, но сам был заинтересован искусственным интеллектом. В частности нейронами.
Обложившись книжками, он продумывал всю систему. Тем же пришлось заняться и Федорову. Материалистическая наука настолько его захватила, что он уже не думал о мистических оборотнях, да и «природоохрана» о них похоже забыла.
Изучение книги Розенблата и нескольких работ Минковского в этой области, в частности инверсного или, привели его к мысли, что человеческий мозг ограничен по своей реализации и существуют задачи, которые решить не в состоянии. Просто потому, что так устроен. Спрашивать, правильно или нет, он все эти математические выводы понимает, у Новова не рискнул. Тот его вроде ценил, и Сергей боялся спороть явную глупость.
Где-то в течение последующего месяца прототип был создан. Он уже укладывался в поставленные рамки процентов распознавания, больше девяносто семи, но никак не устраивал по быстродействию. Эту задачу Сергей решил за один день отсутствия Владимира самым топорным способом. Отказался от операций с нецелыми числами, умножая числитель на десять тысяч, а по окончанию всех расчетов деля на столько же. Целочисленная арифметика со свистом обеспечивала временные требования, но немного ухудшила процент распознавания. Железнодорожников это вполне устраивало.
Постоянные удачи окрылили их небольшой коллектив. Даже дурынды смирились со своей участью. В конце концов, не к другим бабам бегает. Раз такой умный в науках, что ж поделаешь, не самое плохое качество у мужчины. На подходе была работа по стенду для тестирования электропараметров автомобиля. Она должна была принести неплохой доход.
Однако вскоре белая полоса закончилась, беда пришла и в их кишлак. Неожиданно руководство среднего звена претерпело серьезные изменения. Место начальника лаборатории разработки программного обеспечения занял весьма молодой и амбициозный специалист. То ли от зависти, то ли от ревности, он не давал Новову ни работать, ни зарабатывать. Даже Сергей получал больше его. Вечно это продолжаться не могло. Володя ушел сначала в банк, а потом, где-то через полгода, уехал в Штаты.
Разница в возрасте не сделала Новова с Федоровым друзьями. Они просто симпатизировали друг другу, и поэтому, после увольнения, уже через неделю потерялись.
Все что у Сергея осталось с того времени, это уверенность что не глупее других, и рассказанная Володькой история, откуда пришло слово трахаться.
Новов утверждал, что было это так в году восемьдесят третьем, четвертом. На советские экраны вышел американский фильм «Тутси – Милашка». Комедийный рассказ про мужика, из-за тяжелой, безденежной актерской жизни, претворившегося женщиной. В новом свете уже вовсю узаконивали нецензурщину в кино и театре, и, соответственно, была необходимость найти слова для перевода. Тем более кино было фестивальным, без дубляжа. Первыми над этим поработали безвестные закадровые переводчики. Они нашли слово стукаться, и оно продержалось пару лет. Только в восемьдесят шестом-седьмом году, опять же из-за перевода, начало свое триумфальное шествие трахаться. Кстати, при Екатерине Второй говорили еще проще – машутся. Правда это, или просто буйная игра фантазии Новова, Сергей не знал. Хотя, с другой стороны, зачем тому было врать? Весельчаком никогда не был, а вот страсть к академическим выкладкам, даже в такой теме, присутствовала.
Новый начальник не имел ничего против, чтобы Федоров продолжал заниматься программированием. Но интерес, на радость дурындам, пропал. Сергей все меньше и меньше взаимодействовал с подразделением разработчиков, потихоньку возвращаясь в родные пенаты документации.