Через полгода это стало просто невыносимым. Однажды ночью она отправилась к нему в одной длинной просвечивающей сорочке, с распущенными по плечам волосами. Бернард спал, негромко похрапывая.
Она села на край постели и легонько коснулась его лица.
— В чем дело? — пробормотал он, пытаясь сбросить с себя остатки сна.
Это может показаться смешным, но отчего-то Корри вдруг почувствовала себя смущенной.
— Ты совсем не хочешь меня, Бернард? — прошептала она.
Он сел в постели, заключил в ладони ее лицо.
— Хочу. Я хочу жениться на тебе.
Кэрри была удивлена и взволнована. И все же каким-то чувством она знала, что именно он скажет. Ей захотелось превратить для него их первую ночь в самую памятную в жизни.
В любви Бернард оказался весьма сдержанным. Ласковым, непритязательным, быстрым.
Но для нее это ровным счетом ничего не значило. Лежа в его объятиях, Корри никак не могла унять дрожь. Насколько она могла припомнить, это действительно была лучшая ночь в ее жизни.
Теперь Кэрри превратилась в миссис Бернард Даймс. Теперь, в тридцать один год, зрелой женщиной, она наконец вступала в жизнь.
ДЖИНО. 1951
Открытие «Миража» действительно стало событием. Верный своему слову, Парнишка обеспечил присутствие великого множества звезд, а уж они, звезды, взбудоражили и подняли на ноги прессу. Словом, все вышло так, как Джейк и предсказывал.
В результате столь впечатляющего старта по всей стране желавших заказать в отеле номер стало хоть отбавляй. Бизнес процветал.
Джейк самодовольно улыбался.
— Я же говорил тебе, что здесь будет не отель, а золотые копи! — хвастливо заявил он Джино по телефону через несколько месяцев после открытия. — Удивляюсь, как только здание не лопается по швам. Мы пока единственные в бизнесе, кто полон под завязку. Что ты на это скажешь?
— Скажу, что это приятно слышать, — невозмутимо отвечал Джино.
Он расставил своих людей на ключевые позиции, и поступавшая от них в Нью-Йорк информация говорила о том, что горшок мог бы быть полон до краев. Не давал ему переполниться Парнишка. Просто удивительно — до чего же он туп.
— Что-то не слышно в твоем голосе энтузиазма, — отозвался Джейк. — Господи! Я работаю не покладая рук, мы все уже состояние на этом отеле сколотили. Твой синдикат должен бы гордиться мной!
— За это можешь не беспокоиться. Уверяю тебя, их благодарность вот-вот проявится, и в самой неожиданной для тебя форме.
— Да? — Судя по интонации, Джейк был доволен.
— Да.
Джино положил трубку и еще раз поразился недальновидности Парнишки. Такой проныра в одних вопросах, и столь явное непонимание других. К великому сожалению, не остается ничего иного, как выставить его в качестве назидательного примера. Свои у своих не крадут. Во всяком случае, если дорожат жизнью.
Мысли его прервал стук в дверь. Вошла миссис Кэмден с маленькой Лаки на руках.
— Она отправляется спать, мистер Сантанджело. Джино с улыбкой смотрел на дочь. Всего несколько месяцев, но в ней уже чувствуется характер.
— Да она расцветает день ото дня! Видно, готовится стать кинозвездой!
— Да, мистер Сантанджело, — сухо согласилась нянька. Все отцы, с кем ей приходилось иметь дело, были убеждены в том, что их ребенок обладает уникальными способностями.
— Ну, давай баиньки, моя маленькая. Миссис Кэмден вынесла девочку из комнаты. Через несколько минут в гостиную их нью-йоркского дома — небольшой подарок, преподнесенный Джино жене, поскольку самого его полностью устраивала зимовка в ист-хэмптонском особняке, — стремительно вошла Мария.
— Джино! — В высоких меховых сапожках и отделанном каракулем приталенном пальто она походила на героиню детской сказки. — У меня удивительная новость!
Вид жены всегда вызывал на лице Джино улыбку.
— Что же это такое, родная?
Январский день окрасил румянцем ее щеки, голубые глаза блестели.
— У нас будет еще один ребенок! — с восторгом воскликнула Мария. — На этот раз мальчик, обещаю тебе! Ее слова ошеломили Джино.
— Ты шутишь!
Он подхватил ее на руки, целуя, закружил по комнате. Мария уткнулась своим холодным носиком ему в щеку, как щенок в поисках тепла и ласки.
— Это так замечательно! Я чувствую себя такой счастливой!
Расстегнув пуговицы пальто, он обвил руками ее гибкий стан, сделал глубокий вдох.
— Что это ты там говорила насчет мальчика? Мне не важно, кто это будет: мальчик, девочка, близнецы.
— Но ты же хочешь мальчика, — поддразнивала она. — Все мужчины хотят мальчика!
Он легонько сжал ее своими руками.
— Чепуха!
— Не так сильно, ты делаешь мне больно.
— Я? — Он положил ладони на ее грудь, нежно погладил. — Так лучше?
— Джино! Не сейчас!
— Почему?
— Потому что… кто-нибудь может войти. Джино очень нравилось ее целомудрие.
— Но ведь мы у себя дома.
— Я знаю. — Мария попыталась выскользнуть из его объятий. — Однако сейчас день… кругом люди… Он едва удержался, чтобы не рассмеяться.
— Тогда я закрою дверь.
Мария смущенно подняла на него глаза.
— Хорошо.
Неожиданное согласие удивило его. Они муж и жена ровно год и два месяца, и все же Джино до сих пор так и не смог привыкнуть к ней. В Марии заложено самой природой вдохновенное стремление к физической близости, просто ей не всегда с легкостью удавалось решиться на нее. Именно это и возбуждало в ней Джино больше всего.
По-прежнему Мария категорически отказывалась в их занятиях любовью от орального секса, но мало-помалу Джино подводил се к этому. Он знал, что стоит только довести жену до определенного состояния, и она будет принадлежать ему целиком, безраздельно. Очень медленно он начал раздевать ее.
— Запри дверь, — прошептала она.
На это не ушло много времени. Сама же Мария подошла к окну, чтобы задернуть тяжелые шторы, а затем улеглась на мягкой, покрытой пестрой тканью кушетке.
Нежными прикосновениями рук Джино снимал с нее части туалета. Время от времени Мария издавала легкий, полный сдерживаемой страсти вздох.
Она попыталась было снять свои сапожки, но Джино остановил ее.
— Не снимай. Они меня возбуждают.
— Джино!
Лаская, он провел ладонью по се плоскому животу, с восхищением думая о том, что там, внутри, скрывается новая человеческая жизнь. Жизнь его ребенка. Он ткнулся в живот лицом и, целуя, стал двигать голову все ниже, пока не коснулся подбородком светлых шелковистых волос. На мгновение ему показалось, что Мария позволит ему закрепить и развить успех, однако она, повернувшись на бок, взяла его обеими руками за уши и подтянула к себе, чтобы он поцеловал ее в губы.
— Но почему? — промямлил он. — Мы же должны это отпраздновать.
— Не сейчас, — прошептала она. — И не здесь.
— Почему?
— О Джино! Не знаю.
— Тебе понравится.
— Как-нибудь.
— Когда?
— Скоро, обещаю. Только дай мне время…
— Хорошо. — Он быстро сорвал с себя одежду. — Впереди у нас еще вся жизнь, правда?