— Я… Конечно, раз это необходимо… Только я сейчас… Я не могу прямо сейчас, у меня дело… То есть, мне надо позвонить… — лепетала она. — Мне надо срочно позвонить сначала!
— Звоните, — милостиво разрешил Реми.
Ксения вышла из кафе — там телефона не было — и исчезла на долгих двадцать минут. Реми даже стал волноваться и подумывать, уж не сбежала ли от него Кареглазка… У него даже возникло чувство, что его водят за нос.
Но она появилась. Бледная и растерянная, она сообщила, что готова.
— А ключи — у вас есть ключи?
Ключи? Какие ключи? Ах, ключи от квартиры… Нет, у нее нет… Хозяин ей не успел дать… Но как же тогда они попадут в квартиру? Тогда нет никакого смысла ехать!
Что ж, это будет им стоить заезда в гостиницу, сообщил Реми. Там у него есть кое-что, способное заменить любой ключ. Привез в Москву специально, чтобы обменяться опытом с другом — помните, Ксюша, я вас еще о нем спрашивал?..
Из окна такси Ксюша никак не могла узнать дом. Снова у Реми возникло чувство, что его водят за нос, но быстро растаяло: Ксюша шла пешком от метро, и с этой стороны (с которой подвезло такси) никак не могла сориентироваться. В конце концов дом нашелся. Большой каменный дом, смотревший окнами на Москву-реку. Под окнами газоны, кусты, деревья. Дальше проезжая часть. За ней — река. Реми прикидывал, куда будет лучше пристроить труп. Сбросить в реку? Это было бы наиболее разумным решением… Если уж он всерьез намерен отвести все подозрения от Ксюши.
Надо продумать, как это сделать незаметно. Сейчас темнеет рано — осень…
Подъезд заперт, на стене домофон. Ксюша нервничала.
— Проблема в том, что подъезд либо открывается своим ключом, либо нужно позвонить в ту квартиру, в которую идешь, и тебе откроют…
Она посмотрела на Реми беспомощно. Тот улыбнулся:
— Вы способны произнести весело и уверенно — разумеется, по-русски: «Это я!»?
— Наверное…
— Давайте, я послушаю.
— Это я…
— Не годится! Повеселее!
— Это я.
— Еще разочек!
— Это я!
— Ну вот и отлично.
Реми быстро нажал подряд все номера квартир, и нестройный хор голосов откликнулся из домофона: кто там?, кто там?, кто там?..
— Это я!!! — выпалила Ксюша.
Загудел зуммер, и они оказались в подъезде.
Дверь на втором этаже на проверочный звонок не ответила и спустя каких-то семь минут уступила Реми, несмотря на три замка. Темная прихожая пахнула на них пустотой. Ксюша замерла у стенки.
— Не снимайте ваши перчатки. Где осталось тело?
— Т-там, — она слабо махнула рукой в проем двери, ведшей в комнаты.
Реми прошел вперед, оставив девушку, умиравшую от страха, в коридоре, и через мгновение из комнаты донесся его голос:
— Но тут нет никакого трупа!..
Поскольку ответа не последовало, он выглянул из комнаты. Мелькнула мысль, что она сбежала со страху — но она не сбежала, она просто сползала по стенке. Реми подбежал, тряхнул мягкое белое пальто вместе с тем, что в нем находилось. Берет слетел на пол — поднял, побил о бедро, отряхивая, протянул:
— Держите себя в руках, Ксюша, сейчас не до обмороков. В чужой квартире надо действовать быстро. Где оставалось тело, когда вы уходили?
Он почти насильно ввел девушку в комнату. Ранние сумерки размыли очертания вещей, а зажигать свет было бы неосторожно. Но все же комната была достаточно хорошо видна.
— Покажите, где? В этой комнате? Или в другой — там есть еще одна, я туда не заходил. Здесь сколько комнат?
— Три… Но он собирался сдавать две. В третьей владелец квартиры хранит свои вещи, и она заперта…
Реми подергал ручку третьей, запертой двери и вернулся к Ксюше, покачивая головой:
— Так где же оставалось тело?
Ксюша поводила глазами по комнате, словно пыталась вспомнить. Реми терпеливо ждал.
— Там. — Ксюша указала на свободный угол ковра.
Реми ступил на указанное место и пригнулся. Светил фонариком, всматривался в пестрый узор.
— Крови было много?
Ксюша бессильно опустилась на какой-то стул. Реми отправился на кухню, нашел чашку, принес ей воды:
— Пейте.
Подождал, пока выпьет, и переспросил:
— Много было крови?
— Н-нет. Совсем чуть-чуть…
— Вам повезло, ковер темный, красно-коричневый, ничего не видно. Но лучше было бы его сдать в химчистку… Если его выбросить совсем, это будет подозрительно. Ох, этот ковер очень осложняет нашу задачу!
— На ковре не должно быть следов крови… Он упал головой туда. — Ксюша ткнула пальцем в направлении окна.
— Покажите, как лежало тело!
— Я не запомнила точно, я так испугалась!.. Примерно вот так…
Выходило, что голова действительно пришлась на половицы паркета. Но и там не было следов крови. Ни трупа, ни следов.
— На вашей одежде не могли остаться следы крови? Вы вчера были одеты так же?
— Нет, на мне была куртка.
— Проверьте ее, а лучше сразу постирайте. Как вышло, что вам удалось его ударить по голове? Он пригнулся?
— Да…
— Покажите как.
Ксюша медлила. Реми подождал и, видя ее растерянность, сменил тему: попросил описать мужчину.
— Среднего роста… Лет пятидесяти… Лысоватый… — с трудом говорила она, вспоминая.
— Какого телосложения? Худой, толстый?
Ксюша поняла: Реми пытается представить, могла ли она, довольно хрупкая девица, убить одним ударом мужчину. Значит, он ей не доверяет до конца… Она придала голосу вескость:
— Худощавый. Но с небольшим животиком. Дрябловатый такой, спортом явно не занимается.
— А лицо можете описать? Глаза запомнили, цвет волос?
— Это имеет значение? — в голосе Ксюши прозвучал вызов.
Реми эта информация была не нужна — он же не собирался разыскивать сбежавший труп, — но что-то в истории этой милой девушки с наивными глазами не сходилось…
— Не прямое, — ответил он. — Просто я хочу проверить, как хорошо вы запомнили происшедшие события и можно ли доверять вашей памяти, — выкрутился он и подумал, что это не так уж далеко от истины. — Так сможете описать лицо?
— Оно такое невыразительное, рядовое… Даже не знаю, какими словами его описывать.
— Нет никаких примет? Рост средний, телосложение среднее, возраст средний, лицо среднее? Ничего, что бросилось в глаза?
— Ничего.
— Совсем ничего?
— Право, он такой невзрачный… Ничего примечательного… Кроме…
Ксюша запнулась.
— Кроме? — поторопил ее Реми.
— …Кроме перстня на пальце.
— Вот как? — заинтересовался Реми. — А перстень описать можете?
— Золотой… С большим синим камнем.
Реми посмотрел на Ксюшу внимательно:
— Сапфир?
— Я в камнях не разбираюсь. Синий.
— Ну и как же вышло, что вам удалось его ударить по голове? Вы ударили сзади? Спереди? Он наклонился?
— Наклонился, — угрюмо ответила Ксюша. — Хотел с меня трусики сорвать.
Реми немного смутился. Он бестактен, непростительно бестактен. Решил помогать девочке, а ведет себя, как ее враг, как полицейский, подозревает. Зачем ей врать? Она же пришла к нему за помощью! Какой ей смысл скрывать что-либо? Тут уж как у гинеколога: показывай все. Или не ходи.
Молчание затянулось. Он оглядывал комнату, пытаясь представить развитие сцены.
— А почему тела нет? — вдруг проговорила Ксюша.
— Либо его кто-то унес, либо оно ушло само.
— Мертвые сами не уходят!
— Возможно, он все-таки остался жив.
— А… А что же мне теперь делать? Если он жив, он найдет меня! И засадит в тюрьму!
— Послушайте, Ксения, — Реми осторожно взял ее за плечи, — вы должны радоваться, что не убили человека. Ничего он вам не сделает. Если он жив, то вся ваша вина лишь в том, что вы его стукнули по черепу. За это никто вас под суд не отдаст! Хуже, если тело кто-то унес. Тогда ситуация выходит из-под нашего контроля… Однако все, что мы можем сделать, — это уничтожить здесь следы вашего пребывания. Чем мы и займемся. Где ваша ваза?
В нише стенки стояли две большие китайские эмалевые вазы: желтая и голубая. Ксюша указала на левую, желтую.