- Дайте-ка взглянуть на вашу голову, - сказала она.
Она передала мне ребенка, пока осматривала опухоль. Я бы ничуть не удивился, если бы она обнаружила дырку, в которую можно засунуть палец. Наконец она встала, удовлетворенная осмотром, и взяла ребенка.
- Похоже, ничего страшного нет, но на вашем месте я бы все-таки показалась врачу.
Я обещал ей, что покажусь.
- Знаете, мистер Хаммер, я видела много страданий. Это для меня не ново. Единственное, о чем я прошу, - не допускайте всего этого до ребенка.
- Ребенка ничто не потревожит. Я позабочусь об этом. Значит, все будет в порядке?
- Я буду заботиться о нем, как о своем. - Она помолчала и нахмурилась. - Город наводнен бешеными собаками.
- Я убиваю бешеных собак, - сказал я.
- Да, я слышала об этом. Всего хорошего, мистер Хаммер.
Я отдал ей коробку с одеждой, поднял револьвер с пола и проводил ее до двери.
Голова все еще раскалывалась, и я попробовал починить ее с помощью горячего душа. Это помогло, еще больше помогла яичница с беконом. Она пробудила меня к жизни до такой степени, что я вспомнил слова Пэта насчет того, что мое имя связано с убийством. А у меня не хватило ума спросить, о ком он говорит…
Я попытался выяснить это по телефону, но Пэта нигде не могли разыскать. Я положил трубку, нашел в справочнике номер Марши и позвонил ей. Усатая сиделка подняла трубку и сказала, что мисс Ли только что ушла на репетицию в Маленький театр и вернется днем.
Черт побери! Теперь мне придется идти в полицейское управление и предстать перед инквизицией. К тому времени, когда я вышел на улицу, ноги мои немного ожили, а подъехав к зданию управления, я был уже почти в норме.
Во всяком случае, мысль о глотке пива и сигарете не вызывала у меня приступа тошноты.
Они были счастливы видеть меня. Похоже, они надеялись, что я не приду и им придется тащить меня силой. Напряженные улыбки и короткие резкие фразы проводили меня в комнату, где я должен был сидеть, обливаясь потом, готовый расколоться после первого же вопроса.
Я вынул сигарету. Мальчик с заостренным личиком, считавшийся помощником прокурора, молча глазел на меня, не осмеливаясь вымолвить ни слова. Он уселся за стол, стараясь напустить на себя важный и грозный вид. Это было противно.
Когда я уже начал ломать голову, долго ли они собираются меня выдерживать, в коридоре раздался шум, и я услышал, как голос Пэта поминает кому-то Каина. Дверь распахнулась, и он вошел с застывшим от ярости лицом.
Я сказал:
- Привет, Пэт.
Ответа не последовало.
Пэт подошел к столу и нагнулся так, что его лицо оказалось на расстоянии дюйма от помощника прокурора. Казалось, он сдерживается, чтобы не вцепиться мальчишке в глотку.
- С каких это пор ты возложил на себя обязанности полицейского управления? Пока еще я возглавляю отдел по расследованию убийств и, если происходит убийство, занимаюсь им лично, понятно? Мне следовало бы отодрать тебе уши за такие фокусы!
Мальчик вспыхнул и стал подниматься.
- Послушайте, окружной прокурор наделил меня полномочиями…
- …вмешиваться в мои дела, потому что мой друг подозревается в убийстве!
- Именно!
Пэт угрожающе понизил голос:
- Держи свою задницу подальше от моего ведомства, пока я не вышиб из тебя дурь. Иди отсюда! И передай прокурору, что через несколько минут я буду у него.
Тот прямо бросился к двери. Мысленно представив, как прокурор выслушивает приукрашенную версию, я поинтересовался:
- Что он тебе сделал?
- Сумасшедший ублюдок. Думает, если я твой друг, то буду выгораживать тебя. Он вызвал меня из здания с помощью ложного звонка сразу после нашего с тобой разговора.
- Прокурор не проникнется любовью к тебе после этого.
- Меня тошнит от того, что этот парень везде сует свой нос. Они устроили облаву в одной букмекерской конторе вчера вечером, но обнаружили только пустое помещение с дырками в стенах, доску со следами записей да какого-то мерзкого типа. За ним ничего не числилось, и прокурор ничего не мог сделать.
- Похоже на настоящее дело. Чья эта была контора?
- Господи, у кого еще в этом городе есть букмекерские точки? Там заправлял один из людей Эда Тина.
- Так следовало из ваших данных?
- Да. Так что сейчас прокурор в ярости и готов разругаться с любым, вплоть до мэра. Впрочем, со мной он уже круто побеседовал. Пусть только попробует повторить, и газетчики получат прекрасный материал, который не пойдет ему на пользу, когда придет время выборов.
- Где он сейчас?
- У себя, ждет, когда ты явишься.