— Я, может, чего-то не понимаю, — начал Брок издалека. — Но тебе это зачем?
— И вот мы подошли к самому главному, — Наташа вдруг порылась в сумочке-кошельке, достала оттуда длинную тонкую сигарету и зажала между пальцев: — Прикури.
Это прозвучало как приказ, и почему-то Брок именно так и сделал. Прикурил, словно всю жизнь прикуривал дерзким рыжим дамочкам.
— Мне нужна протекция США. Я давно хотела переехать, да вот всё случая подходящего не было. Я хочу, чтобы твоя организация завербовала меня. Хочу работать в Америке и иметь протекцию Штатов. Всё просто. Взамен я передам твоему руководству весь компромат, что у меня есть по Белгровии. И ноутбук русского посла в придачу.
Эта сделка пахла настолько серьёзно, что Брока пробил пот. Проблема была лишь в том, что он не мог принимать решения такого уровня в одиночку. А помочь ему в этом сейчас никто не мог. Дилемма.
— Просто же ты меняешь хозяев, — бросил он, пренебрежительно скалясь. — Там сбежала, тут прибилась, так и…
Он осекся, не сразу поняв, насколько переменилась в лице Наташа. Щёлк, и из эротично курящей красотки она превратилась в спазмированное кукольное тело со стеклянными глазами. Наташа выронила сигарету из пальцев и прежде, чем та скрылась в олеандровых кустах внизу, сипло выдохнула по слогам:
— Я. Не. Вещь. У меня нет хозяев.
Брока кольнуло странное чувство. Словно однажды он уже слышал эту фразу. Сказанную на русском такими же ломаными, рваными кусками. Чувство собственного самосохранения тут же забило тревогу.
— Как скажешь, — покладисто согласился он, отступая. Это была чужая территория, и карты безопасного прохождения минного поля у него не было. Он не выдумал ничего лучше, как сменить тему: — Не хочешь вернуться за столик? Я бы выпил сейчас. Чего-нибудь, что горит.
Удивительно, но она тут же согласилась. Её взгляд медленно прояснялся, с лица уходила нахлынувшая бледность. Зябко передёрнув плечами, будто на улице не стояла липкая духота, она взяла его под руку — и Брок придержал перед ней дверь. Просто не смог иначе — она несла себя, словно была хрустальной.
Эльзы нигде не было, как и посла. Бинго, миссия провалена. Брок вздохнул, усаживаясь на классическом резном деревянном стуле поудобнее. От сцены приглушённо звучали хиты пятидесятых, в овальном круге наборного паркета покачивались в медленном танце пары. Брок заказал себе рома сразу три порции, хотел спросить у Наташи, что она будет, но тут же решил, что та в состоянии о себе позаботиться.
— Я всё понимаю, — начал он, растирая заусенцы по бокам своих больших пальцев на руках. — Но в чём моя выгода? Организация получит информацию и тебя, а по мне пройдётся поганой метлой. Какого чёрта я от этого получу? Уж лучше быть провалившим задание героем, которого сцапала русская разведка, чем непонятно кем, нихрена не триумфально возвратившимся на Родину. Может, даже доску какую мемориальную в коридоре повесят в мою честь? — Брок искривил в дурной улыбке губы. Какое настроение, такая и улыбка. Он сидел и лихорадочно соображал, как можно незаметно подать знак своим ребятам. Чтобы бросали всё и сваливали. Если не из страны, так хотя бы из отеля.
— Ты мыслишь интересными категориями, — ответила Наташа, лениво и задумчиво потягивая из трубочки свой мартини с замороженными оливками. — Потому что я считаю, что жизнь стоит всего. И я не говорила, что для тебя у меня ничего нет. Ведь именно ты должен расписать меня своему начальству так, чтобы они захотели меня целиком и полностью, а не только придатком к нужной им информации. Мне нужны долгосрочные отношения. Все подробности останутся между нами, не так ли?
Взмах длинных тёмных ресниц и прицельный взгляд — от болтающихся в бокале оливок на него. У Брока что-то ёкнуло за рёбрами. Как она была красива. И опасна до жути, до несбрасываемого внутреннего напряжения. Так уж сложилась его жизнь, что с женщинами, умеющими убивать и делающими это хорошо, он сталкивался, и не раз. Но чтобы с такой, чтобы электрическим током по коже прошибало только от взгляда — и тут же прохладным потом между лопатками; и весь этот коктейль в итоге оборачивался странным, назойливым предвкушением чего-то выходящего за все рамки — такого с ним ещё не было. В её зелёно-серых глазах вместе с бликами покачивались лукавые смешинки, словно она его как книгу читала. И невысказанное обещание.
— И что же у тебя есть для меня? — с искренней заинтригованностью спросил Брок, глотая обжигающий ром. — Можешь пугать меня сколько хочешь, но я заверяю: я всё ещё могу вырубить тебя тихонько и свалить отсюда. Как думаешь?
— И остаться без десерта? — удивилась Наташа, красиво вскидывая бровь и закусывая пухлую нижнюю губу.
— Без десерта? — переспросил Брок.
— Именно, — вкрадчиво подтвердила она, не переставая улыбаться странной полуулыбкой, от которой у Брока пересыхало во рту. — Я на самом деле хочу произвести на тебя впечатление. Но арсенал у меня невелик, — Наташа обхватила трубочку губами и неожиданно мастерски и откровенно перекатила её языком из одного уголка рта в другой. — Только то, что может дать женщина мужчине, когда у неё ничего нет, кроме себя.
Брок едва не поперхнулся ромом. Стоило признаться, настолько красиво завуалированное предложение потрахаться он получал впервые.
— Ты что, прозрачно намекаешь на секс? И я не проснусь после с отрезанными мудями в луже собственной крови?
— Однажды я отрезала яйца одному. В свою защиту могу сказать, что он был реально плох в постели. Я не кончила.
— Думаешь, у меня после твоих откровений должно встать?
— Можем проверить, — просто предложила Наташа, и Брок почувствовал вдруг её ногу, лишённую смертоносного каблука туфли, легко скользящую по штанине его брюк от голени и выше, к колену.
Она смотрела на него прямо, уверенно и зазывающе. Мяла в зубах трубочку, подрачивая её между пальцев. И почему-то в её исполнении это всё не казалось смешным и пошлым. Это очень отвлекало. Очень…
Она добралась до колена и скользнула мыском дальше, по бедру, укладывая свою ножку поверх ноги Брока. Мягко улыбнулась, изогнув бровь. А потом убрала ногу и вдруг повторила путь от колена к промежности уже по внутренней стороне бедра, от чего Брок явно вздрогнул. Он чувствовал её откровенно флиртующее медленное прикосновение дюйм за дюймом и — врать он себе не привык — реагировал на него. Наташа мягко вжала ступню в его твердеющий член, и Брок шумно выпустил воздух, про себя зарядив тираду целиком из грязных эпитетов. Наташа чуть распахнула глаза и улыбнулась с чувством, будто проделала хорошую работу.
— Твоё тело делает всё, чтобы доказать мне твою заинтересованность, — мурлыкающе произнесла она сквозь улыбку.
— Это ты делаешь всё, чтобы…
— Тогда зачем отказываться?
Вопрос на миллион баксов. Брок не знал на него ответа. Впрочем, как и на многие другие, прозвучавшие сегодня. Наташа избавила их от неловкой паузы, вдруг привставая со стула и прижимая к себе свою миниатюрную лаковую сумочку под цвет платья и поправляя меха на обнажённых плечах. Брок невольно проследил выемку между качнувшимися грудями и изгиб тонкой талии. Где? Где она прятала свой арсенал в этом наряде? Впрочем, у него был шанс узнать.
— Пойду припудрю носик. Ты ведь будешь здесь, когда я вернусь?