Вопрос не был вопросом, очевидно. Она подмигнула ему и затерялась между официантами и танцующими, заставляя Брока почувствовать себя совершенно по-идиотски с наливающимся стояком в выглаженных фрачных брюках.
Как только отблеск копны рыжих волос скрылся за поворотом, он тронул ухо, пытаясь почувствовать свой микро-наушник, и поднёс правый манжет ближе ко рту, чтобы отдать приказ своим людям уносить ноги, если они ещё сами не поняли, если им нужно его ёбаное подтверждение. И где, блядь, носит Элис?
И только тогда он увидел, что дырочки в манжетах пусты, и передатчик в ухе молчал, не издавая даже тихого фонового шипения, словно его выбило из строя сильным электромагнитным импульсом. И если последнее он мог и не почувствовать — то запонки? Когда она, чёрт, умудрилась снять их с него? Вот же стерва! Рыжая самоуверенная стерва!
И всё же красивая до ужаса. И настолько же непонятная.
Брок отбил пальцами дробь по белой накрахмаленной скатерти. Он понятия не имел, какого хрена ему делать. Следовало связаться со своей группой, но он предполагал: попробуй он уйти, как его под белы рученьки встретят на выходе из зала. Впрочем, оставалась терраса — не так уж и высоко для спецназовца. Он уже хотел встать, как услышал мягкое и вкрадчивое:
— Ты не скучал без меня? — Наташа остановилась совсем рядом и положила хрупкую руку на его широкую, погладив пальчиками между костяшек. — Согласна, мы засиделись. Может, уже пойдём?
Брок с силой сжал зубы, чувствуя, как ходят на лице желваки. И уверенно сел обратно.
— Что. С моими. Людьми? — спросил он с нажимом, глядя ровно перед собой. На периферии взгляда маячило обтянутое чёрным атласом крутое бедро, но оно ничуть не отвлекало его от вопроса. Он, блядь, желал знать ответ.
— Если ты о той милой женщине, изображавшей твою супругу, и двух мальчишках — с ними всё в порядке. Они в номере. Их попросили подождать тебя там.
Брок разозлился страшно.
— Я должен с ними…
— Тш-ш… — Брок вдруг почувствовал её палец у себя на губах. Наташа мягко нажала и вдруг неожиданно ласково провела по нижней губе, слегка выворачивая её наизнанку. — Я даю слово, что с ними всё будет в порядке, пока ты не вернёшься. Пока мы не вернёмся. Если ты не забыл, я всё ещё надеюсь, что в Штаты мы улетим все вместе. Мне нет никакого резона ссориться с тобой. Так ты… идёшь?
Вопрос прозвучал настолько невинно и надломленно, словно она могла по-настоящему расплакаться, если он откажет. Наташа была профи — он понял это с самого начала, как только поймал даже не взгляд, а его ощущение в свой бинокль. И всё же понимать это — и чувствовать её мастерство на своей шкуре — оказалось понятиями из очень удалённых плоскостей. Брок тихо матернулся и встал. Ему казалось, что они уже привлекают излишне много внимания. Спецагент ноль-ноль-семь, Джеймс Бонд, бля.
Наташа беззастенчиво переплела их пальцы и ненавязчиво потянула к лифтам. Ей было достаточно лишь улыбнуться — и каждый амбал с оттопыренными скрытыми кобурами подмышками и переговорным устройством в ухе кивал и отходил чуть в сторону, уступая дорогу. У лифтов их никто не ждал.
— Мы можем не… — начал вдруг Брок, сам до конца не зная, что именно хочет сказать. — Нам не обязательно трахаться, — договорил он, чувствуя себя если не мудаком, то как минимум идиотом.
— О, — Наташа, изображая то, что он поразил её в самое сердце, изогнула бровь и посмотрела прямо в глаза: — У тебя настолько насыщенная сексуальная жизнь? Или ты спишь со своим снайпером? Или… может, с кем-то из мальчишек?
Брок побагровел.
— Я не…
— Не сердись, — она тут же смягчила свой яд улыбкой и успокаивающе сжала пальчики на его руке. — Это всего лишь сделка, Брок. Ты — моё рекомендательное письмо в ЩИТ. Ты мне — я тебе, как водится, и даже не намекай на мужское благородство. Вы его на члене вертели, в прямом смысле. Можешь считать, что до утра ты — мой заложник. Посол отбыл на закрытый приём в свою честь к президенту Йонасу, и я уверяю тебя, все основные соглашения между ними будут достигнуты задолго до момента официального саммита. Так что вся ночь у наших ног. Или ты испугался?
Было смешно реагировать на такие неприкрытые подначки. Брок и не стал. Выпутал свою руку, на которой, казалось, до сих пор остались едва заметные вмятинки от её пальцев — и нажал кнопку вызова лифта. Иначе и до утра не дождутся. Наташа только хмыкнула и отвела взгляд.
За что он себя уважал — так это за умение переключаться, когда не оставалось вариантов, и приходилось от плана «А» резко переходить к плану «да ёб же вашу мать». Это у него всегда получалось мастерски, именно поэтому он за смешные семь лет дослужился до командира ударного подразделения.
Когда створки лифта разошлись, он галантно пропустил даму вперёд. Но стоило им закрыться за его спиной, как он шагнул ближе и навис над ней, хватаясь за хромированный поручень. Их замершие фигуры многократно отразились в зеркальных стенах, и, пускай всего на миг, даже меньший, чем секунда, — Брок всё же увидел в её зрачках под затрепетавшими ресницами тревогу. Пускай не страх — но, чёрт, она принимала его всерьёз. И это ощущение тёплым маслом пролилось на что-то, скрипевшее внутри. Его отпустило — и он улыбнулся.
— Не слишком люблю, когда надо мной так нависают, — сказала она тихо, почти шёпотом. Брок усмехнулся и наклонился ближе — к уху.
— Милая, начинай привыкать. Сегодня я долго буду над тобой вот так нависать, — сказал он хрипло, вкладывая в слова должный смысл. Если для того, чтобы выбраться из этой задницы и никого не потерять, требовалось до утра трахать красивую русскую шпионку, что ж, пожалуй, это не самое сложное задание, которое у него было. От мыслей в штанах снова шевельнулся до времени успокоившийся член. Брок знал, что мог. Осталось объяснить доступно и популярно, так, чтобы Наташа тоже знала.
— Ты слишком самоуверен, — ответила она с вызовом и попыталась улыбнуться. Только улыбка тут же стекла с её губ — Брок наклонился и ласково — пока что ласково — прикусил мочку её уха.
— Не люблю болтать. Я лучше на деле покажу.
Дзынькнул оповещением о прибытии на нужный этаж колокольчик, и только тогда Брок отстранился, переставая душить ощущением своей силы, и пропустил Наташу к выходу. Она, гордо держа голову и расправив плечи, пошла к президентскому люксу. Недалеко, всего с десяток шагов за поворот коридора, но Брок успел удивиться, насколько тихо она ступала в своих убийственных каблуках по мягкой ковровой дорожке. Словно плыла над ней.
Она открыла номер двумя картами и прошла внутрь, приглашающе оставив дверь открытой. Брок не заставил долго себя ждать. И как только оказался в огромном холле президентского люкса, тут же закрыл за собой дверь и задвинул дополнительную защёлку — тут такая имелась. Внутри царил полумрак, но портьеры были раздвинуты, и из больших окон, выходящих на центральную улицу, на тёмный паркетный пол лился вечерний свет. Этого было более чем достаточно.
Наташа потянулась ключ-картой к скрытому кармашку в стене, но он остановил:
— Не нужно. Ты ведь всё видишь?
Она порывисто обернулась, всё так же прижимая к себе сумочку и удерживая на груди лисий мех. И вот же — снова из дерзкой сучки превращаясь в почти дрожащую девчонку. Только Брока это не смущало. Он уже переключился. А третьего плана, как водится, не дано.