— Я… Хотел поблагодарить вас перед отъездом в больницу.
— Поблагодарить меня?
Еще пара судорожных вздохов.
— Да, вас.
— Сомневаюсь, что заслуживаю хоть какую-то благодарность.
— Не скромничайте, Уильям. Я слышал, что вы говорили в стойле.
— Вот как?
Понятия не имею, что я такого сказал, чтобы заслужить его похвалу, не говоря уж о прощении.
— Вы умоляли эту чокнутую женщину освободить Габриэллу, пренебрегая собственной безопасностью.
— Ах да, вот только все равно это не помогло.
— Дело не в этом. То, что вы ставите жизнь Габриэллы выше собственной, говорит мне лучше всяких характеристик, что вы за человек.
— Хм… Спасибо… Но откуда вы знаете, что я говорил? Я-то думал, вы на стоянке дожидаетесь полиции.
— Мне пришлось выйти на дорогу, чтобы поймать сигнал. По пути назад я повстречал Клемента и рассказал ему, что происходит. Слава богу, что он оказался рядом. Даже не знаю, что бы я без него делал.
— Ах, вот оно что.
— Да, это была его идея. Мы наполнили ведро из отстойника и затем дожидались возле стойла.
— Хм, я должен поговорить с ним. Он все рассчитал тютелька в тютельку.
— Сначала мы надеялись на приезд полиции, но, когда стало ясно, что жизнь Габриэллы под угрозой, Клемент отправил меня внутрь с ведром.
— Гениальный ход!
— Это точно, — усмехается старик. — Просто невероятно, чего можно добиться с ведром лошадиной мочи и таким изобретательным человеком, как Клемент.
Его добродушный настрой, однако, не скрывает беспокойства о дочери.
— Но мне лучше вернуться в машину скорой помощи, пока Габриэлла не начала волноваться.
— С ней все будет хорошо?
— Несомненно. Она сильная.
— Мистер Дэвис, мне очень жаль, что так произошло. Передайте ей, пожалуйста.
Старик протягивает мне руку.
— Поскольку вы полагаете, что необходимы извинения, будет лучше, если вы принесете их сами.
— Разумеется. — Я отвечаю на рукопожатие.
— Надеюсь, через несколько дней можно будет заглянуть к нам на обед. Тогда-то как следует и пообщаетесь с сестрой.
— Вы уверены?
— Абсолютно. Знаете, что Габриэлле понравилось бы больше всего в жизни, почти как еще одна лошадь?
— Нет.
— Старший брат, и вы всецело заслуживаете это звание. Позвоните мне утром.
Его слова для меня что музыка. Уильям Хаксли — бывший политик, ныне чей-то старший брат. По мне, так это вообще повышение. И важность моей новой должности такова, что ради сдерживания эмоций мне приходится прикусить нижнюю губу.
— И Клемента тоже пригласите, — добавляет Кеннет Дэвис. — Уверен, Габриэлла захочет по-настоящему отблагодарить его, как и я сам.
— Я передам, вот только он несколько… непредсказуем.
— Ничуть не удивлен, но приглашение остается в силе.
Старик кивает на прощание и спешит к дочери.
Воодушевление не оставляет меня на протяжении всего разговора с сержантом Баннер, несмотря на бесцеремонность ее допроса.
Увы, когда я наконец-то появляюсь на стоянке, настроение Клемента отнюдь не столь радужное.
— Где тебя носило? — набрасывается он.
— Пришлось задержаться у детектива, извини.
— Что ты ей рассказал?
— Правду, кроме твоего имени. Не хочешь поведать, почему назвался вымышленным?
— А чего тут непонятного? — пожимает великан плечами. — Просто не хочу, чтобы фараоны знали мое имя, вот и все.
— Могу узнать почему?
— Не доверяю я им.
— И все?
— И все.
Полагаю, настроение у него сейчас не самое подходящее для дальнейших расспросов.
— Мне погуглить местное такси?
— Не, давай прогуляемся.
— Как скажешь.
До «Дома у ручья» километра три. Ходок я, в принципе, неплохой, однако шаги у Клемента такие широкие, что уже через несколько минут я начинаю задыхаться, стараясь держаться с ним вровень. Так что даже если бы мой спутник и был расположен к беседе, меня бы все равно на нее не хватило.
Благодаря заданному им темпу получасовое путешествие мы завершаем меньше чем за двадцать минут. На пассажирское сиденье машины Фрэнка я в прямом смысле слова падаю — обливающийся потом, задыхающийся, да еще страдающий от покалывания в боку.
Прежде чем состояние позволяет мне заняться навигатором, Клемент уже выезжает с дорожки.
— Знаешь, как добраться?
— Знаю, куда мне не добраться.
— Что-что?
— Ничего, — бурчит он.
С досадой решаю предоставить Клементу разбираться самому. Понадобится моя помощь, так попросит. И навряд ли стоит ожидать от него разговора на другие темы.