— О боже, Уильям! — вскрикивает Габби. — Вы не ушиблись?
Поднимаю голову, чтобы ответить, и взгляд мой смещается вниз. Лучше бы я этого не видел: несмотря на падение, мои брюки напоминают палатку, поддерживаемую одиноким шестом.
Вскидываю взгляд на Габби, однако она уже заметила это неприличное возвышение.
Я работаю с самыми виртуозными лжецами в стране, но и им не удалось бы состряпать правдоподобное объяснение моего постыдного состояния. Сказать мне решительно нечего.
Приподнимаюсь на локтях и пытаюсь перевести дыхание. Габби, несомненно, вот-вот зайдется визгом, так что принимаюсь лихорадочно разрабатывать план бегства.
К моему величайшему удивлению, потока обвинений не следует. Вместо этого моя новая знакомая подходит поближе и встает над моими вытянутыми ногами. Я виновато смотрю на нее. Она улыбается и делает то, чего я ожидаю от нее менее всего: медленно снимает с себя полотенце и бросает его на пол, демонстрируя свое обнаженное тело во всем его великолепии.
Извиняющееся выражение моего лица сменяется озадаченным, а Габби опускается рядом со мной на колени.
— И что же это у нас такое? Думали обо мне в душе?
Изо всех сил стараюсь смотреть ей в глаза, а не на обнаженную грудь, и хриплю в ответ:
— Возможно.
— И что же вы думаете? Все, как вы себе представляли?
— Лучше. Определенно лучше!
— Возможно, лучше встать и рассмотреть поближе, чтобы убедиться наверняка.
Габби поднимается, отступает на пару шагов назад и упирает руки в бедра. Не дожидаясь повторного приглашения, я, ухватившись за комод, тоже принимаю вертикальное положение. И вот мы стоим друг перед другом, на расстоянии всего лишь полутора метров. Она нисколько не стесняется своей наготы, равно как и моих оттопыривающихся брюк.
Ситуация для меня в высшей степени сюрреалистическая, и я понятия не имею, как себя вести, и потому просто таращусь на голую женщину перед собой.
— Ну так как? Лучше? — интересуется Габби.
— Несравнимо!
Внезапно она подходит ко мне едва ли не вплотную.
— Все еще голоден? — шепчет женщина, и я чувствую, как ее пальцы нащупывают пряжку моего ремня.
— Нет, — мямлю я.
Мы так и смотрим друг другу в глаза, в то время как она ловким движением расстегивает ремень, а затем и единственную пуговицу, удерживающую мои брюки на месте. Габби слегка прищуривается, и ее рука скользит дальше.
— Гос-с-споди бож-ж-же, — постанываю я, совершенно позабыв, что являюсь убежденным атеистом.
Закрываю глаза на пару секунд и открываю их, чтобы посмотреть на голову присевшей Габби. И хотя дальнейший ход событий уже ясен, я все равно оказываюсь совершенно к нему не готов.
Моя первая реакция заключается в издании звука, воспроизвести который в письменной форме невозможно, и напряжении всех сил, чтобы устоять на ногах. Ничего подобного я в жизни еще не испытывал. И хотя не мне судить о технике исполнения, сложно представить, что ее как-то возможно улучшить.
Единственное, что меня тревожит, это потенциальная краткость процесса.
К счастью, Габби останавливается до того, как я достигаю точки невозврата. Она поднимается, однако продолжает крепко удерживать рукой мое достоинство.
— Три минуты, — говорит она.
— Что?
— У тебя три минуты, чтобы раздеться и принять душ.
— А потом что?
Женщина кивает на постель.
— А потом посмотрим, действительно ли эта кровать настолько удобна.
Габби отпускает меня и, продолжая смотреть мне в глаза, медленно двигается к постели.
— Понял, — выпаливаю я и мчусь в ванную.
Срываю с себя одежду и запрыгиваю в кабинку. И теряю двадцать убийственных секунд, пытаясь разобраться, как включить эту чертову штуку. Наконец, на меня обрушивается поток воды, и я намыливаюсь гостиничным гелем, мысленно отсчитывая пролетающие секунды.
Лишь по окончании водных процедур я впервые критически анализирую создавшуюся ситуацию.
Заходя в фойе гостиницы несколько часов назад, я, разумеется, и вообразить себе не мог подобного приключения. Такое с мужчинами вроде меня попросту не происходит. И, пожалуй, уже одно лишь это обстоятельство должно вызывать у меня беспокойство. Неужто мне так повезло? Или же стоит опасаться каких-то непредвиденных осложнений?
Вытираясь полотенцем, я быстренько перебираю вероятные последствия.
Мы оба не состоим в браке, оба давным-давно достигли возраста согласия. И мы не делаем ничего даже попахивающего скандалом, не говоря уж о противозаконности. Обычная любовная связь — что тут опасного?