Несмотря на наспех организованную предвыборную кампанию и мои неоднократные угрозы снять свою кандидатуру, на выборах я победил. Так и случилось, что жил я себе поживал простым парнем Уиллом Хаксли, да вдруг стал «достопочтенным членом парламента Уильямом Хаксли». Задним-то числом я прекрасно понимаю, почему меня избрали. Как лучше всего успокоить избирателей после скандала? Правильно, предложить им кандидата с предысторией. Мой отец верой и правдой служил жителям Маршбертона более сорока лет, и одна только моя фамилия обещала возвращение старых добрых времен. То был весьма ловкий ход со стороны председателя. Но вот о своей стороне этого я сказать не могу.
Тем не менее у меня появилось дело, и я наивно полагал, будто смогу изменить мир к лучшему. В течение первого полугода меня рьяно наставляли — в надежде, что я стану восходящей звездой. Надежда эта быстро угасла, когда стало ясно, что люди интересуют меня куда больше, нежели политика. Так я и превратился в очередного незаметного заднескамеечника — рядового депутата, пешку в чьей-то игре, которую заставляют делать что сказано чаще кнутом, чем пряником.
Но кто-то должен заниматься и этим, а поскольку весь мой предыдущий трудовой стаж сводился к восьми годам волонтерства в зарубежной благотворительной организации, никакая другая карьера мне не светила.
— Доброе утро, Уильям, — встречает меня звонкий голос Розы.
— Доброе, — отзываюсь я, выдвигая стул.
Моя задница еще даже не успевает коснуться сиденья, а Роза уже проплывает по ковру и занимает позицию перед моим столом со своим неизменным блокнотом в руке.
— Сейчас принесу чай, но на сегодня у нас насыщенная программа, так что я хотела бы убедиться, что вы ничего не позабыли.
Я поднимаю на Розу взгляд, пытаясь скрыть раздражение вялой улыбкой.
— Конечно-конечно. Ничего я не позабыл.
Она склоняет голову набок и убирает прядь русых волос за ухо.
— Вы абсолютно в этом уверены? — В ее обычно спокойном тоне легкий намек на недоверие.
— Ну, в целом, — смущенно признаюсь я.
— Ну и что мне с вами делать? — смеется женщина. — Доставайте свой ежедневник. Вернусь с чаем через две минуты.
Она шлепает блокнот на стол, энергичной походкой пересекает кабинет и выходит за дверь.
Роза вот уже третий месяц занимает должность моего личного секретаря, а до этого работала в юридической фирме по коммерческому праву. Моя предыдущая секретарша, Джойс, опекавшая меня с самых первых дней в парламенте, неожиданно уволилась десять недель назад. В качестве причин для увольнения без предварительного уведомления она указала «личные», но все же любезно порекомендовала Розу, за что я ей безмерно благодарен.
Я не отличаюсь врожденной организованностью, а уж вкупе с моей дырявой памятью без расторопного секретаря, боюсь, даже не смог бы выполнять свои обязанности. И, в отличие от компетентной, но едкой Джойс, Роза обаятельна, остроумна и, следует отметить, очень красива. А с учетом того, что она на двадцать пять лет моложе своей предшественницы и превосходно знает свое дело, такое обновление представляется мне в высшей степени удачным.
Существует, однако, проблема: мне ежедневно приходится вести битву, чтобы не влюбиться в Розу.
Печальная истина заключается в том, что битву эту я проигрываю, причем шансы на взаимность практически нулевые. Мало того что политики как таковые отнюдь не возглавляют рейтинг привлекательных персон, так я еще и сам по себе пребываю где-то в области дна упомянутого рейтинга. И потому я как истинный англичанин проявляю присутствие духа и держу язык за зубами. В свое оправдание могу лишь привести имеющиеся у меня опасения, что даже слабый намек на мои чувства спугнет Розу, а я никак не моту себе позволить лишиться еще одного личного секретаря.
Она возвращается с двумя фарфоровыми чашками на блюдцах и осторожно ставит их на письменный стол. Я открываю портфель и достаю истрепанный ежедневник. Роза смотрит на него с притворным ужасом.
— Ах да, кстати, — бросает она и устремляется к своему столу.
Покопавшись в сумочке, возвращается с мобильным телефоном.
— Это вам. Подарок.
— Очень мило с вашей стороны, Роза, но у меня уже есть мобильник.
— Разумеется, но это смартфон. И на нем с помощью специального приложения можно синхронизировать наши ежедневники.
С опаской беру устройство. Меня всецело устраивает старенькая трубка «Нокия» и отдаваться в цифровое рабство абсолютно не тянет. Может, я и старомоден, но предпочитаю открывать свой ежедневник без боязни, что он возьмет и сам собой удалится.