***
Спустя десять дней плотного общения с птичками, Шанти начала через пень-колоду понимать их язык. А так же то, что пернатые даже понятия не имеют о том, на что способен большой корабль: допущенные на борт аборигены не стесняясь трепались между собой обо всем, совершенно не заботясь о том, что круизер все прекрасно слышит и видит. И, в общем, это птичья беспечность оказалась полезна не только для изучения языка аборигенов, но и для успокоения самой Шанти: если она правильно понимала птичью болтовню, местные даже не намеривались захватывать чужой корабль – чуя за прибывшим непонятно откуда межзвездным судном сильную цивилизацию, они намеривались торговать с ней. А еще выяснилось то, зачем это пернатым понадобилась эта трах-тибидох-сделка, с которой Шанти много чего поимела (включая страх быть захваченной аборигенами пока половина ее команды «уф! уф!» на планете делает). Беспечно треплющиеся о своем оперенные самки (не подозревающие о том, что их подслушивает корабль) откровенно завидовали тем «счастливицам», что вот прямо сейчас должны были забеременеть от пришельцев. Интересно, как? Насколько Шанти помнила биологию разумных, авиане могли иметь совместное потомство с другими авианами и, если планеты встанут, с рапторами. А уже с грифонами – нихт. Про прочую фуррятину речи, тем более, не идет: слишком велико биологическое расхождение. Но пернатые говорили о беременности от чужаков на полном серьезе. Местные суеверия или стоит уделить внимание? Пожалуй, стоит уделить внимание. А еще следует покопать насчет упомянутых вскользь «консорте» и «событии». Не просто так птички эти слова в своих беседах выделяли особым ударением.
На одиннадцатый день, как и было уговорено с аборигенами, на борт вернулась первая партия котов мартовских (досуха выжатая, но очень довольная), а на планету отправилась вторая, за эти десять дней успевшая изныться на свою безсамочную судьбу. И это оказалось не просто важно, а очень важно: к Шанти обратился ее старший помощник с разговором на весьма существенные темы. Как за трахом удалось выяснить Зару, местные приняли Шанти не за корабль, а за нечто безмозглое, вроде станции. Медный дракон на основании расспросов огуливаемых им самок пришел к выводу, что птички не связывают межзвездные путешествия с эфирными технологиями, а собственные рапторы не считают космическими кораблями – для них это летающие машины с дополнительными возможностями. Собственно, многие сугубо атмосферные летающие аппараты птичек, как удалось выяснить Зару, являются теми же рапторами, но не способными покинуть атмосферу планеты, а настоящие «боевые корабли», которые птички спроектировали, но не успели заложить на верфях, это просто безмозглые металлические «сигары» с кинетическим генератором и жестко закрепленными на корпусе лезвиями-косами – никаким эфиром они манипулировать не могли бы. Да и птички не считают возможным для своих технологий сверхсветовое путешествие в пространстве. С одной стороны, это были прекрасные новости: втюхать аборигенам как эфирный прыжок, так и основы межзвездного кораблестроения можно втридорога, а предложенный Ойком план… С другой, теперь Шанти нужно поспешить с притаскиванием за хвост мразоты Ларса: птички ранее могли что угодно думать о законах бытия, но после прибытия грифоньего круизера до них быстро дойдет то, что она во всю манипулирует эфиром не просто так. И то, что они пока считают ее безмозглой консервной банкой, надолго секреты корабля не скроет.
Шанти, не дожидаясь того, как Зар с Клаусом очухаются после своего самкорастягивательного забега, созвала на закрытое совещание своих офицеров. Ойка пока было решено не посвящать: пусть мелкий жополиз вволю потрахает аппетитных пернатых самочек, куроедскую свою душеньку отведет, а не строит очередной прожект по отгрохиванию личного баронства на три планеты.