В кают-компании, украшенной золотыми и синими пейзажами тропических пляжей, Берлов с Мустафиным мрачно играли в трехмерные шахматы. Они поочередно зевали фигуры, упускали выгодные комбинации и ходы. Берлов проигрывал, но против обыкновения игра не занимала его. Он воображал высокие башни и синие города, корабли, похожие на огромных веселых птиц, ясноглазых и гордых жителей планеты, оставшейся для землян безымянной. Помощь запоздала на годы, на считанные жалкие годы. Почему Земля не успела?!
Мустафина занимало другое — он намеревался облазить каждый закоулок звездной системы, осмотреть все астероиды, проверить планеты, приближенные к орбите третьей. Если существует одна станция, обязаны существовать и другие, времени прошло немного, мог остаться хоть кто-то живой. Могли уцелеть записи, снимки, данные. Ещё не все потеряно!
Панкрат не думал. Он заперся в тихой комнате, с приемниками, лунным улуном и запрещенной к провозу настоящей старинной блок-флейтой. Связист играл куда хуже, чем ему бы хотелось, но любил музицировать до самозабвения. Музыка оставалась его единственным другом многие годы, она не предавала, не исчезала, не превращалась в горсть пыли или песка. Привычно крутнув верньеры, Панкрат настроился на живую радиостанцию мертвой планеты, поймал волну и стал подыгрывать, выводя незамысловатую кружевную мелодию. Так индейцы пели о мертвых бизонах, провожая последние стада на Запад, выхваляя косматые шкуры и острые рога, мощь и силу. Так, должно быть, трубили киты, провожая покорных, плывущих на берег родичей.
Одержимый властью шального звука Панкрат отключился от глупой, прочной и косной реальности, он летел, задавая неровный темп, проваливаясь и снова взмывая птицей, хмелея от чувства полной свободы. Музыка существует не для того, чтобы спасти мир. Она существует для того, чтобы звучать, звучать без конца.
Приемник ловил волну, сбивался и снова шарил в пространстве невидимыми руками. И, наконец, поймал! Чей-то гулкий, тугой барабан поддержал волшебную флейту. Ритм полетел и закружился дождем из мокрых осенних звезд. Звуки рассыпались лепестками каштанов на майский снег, взмыли стаей фламинго, колыхнулись скрипучими ветками древней ивы, отозвались перекличкой паровозных гудков из детства. Панкрат вел, не зная усталости. Барабанщик спешил следом, обгонял и опять возвращался к упоительно рваному ритму.
Переводчика им не требовалось.
Корабельная правда
…Давно забыли друг друга
Твои седые барбудос…
(с) Адриан и Александр
Створки входного шлюза распахнулись бесшумно. Помещение не реставрировали, на стенах сохранились следы от лазеров и царапины от осколков, на полу — подозрительные бурые пятна. Туристам сделалось неуютно, какая-то малышка в мультяшном комбинезоне сморщила личико, собираясь заплакать, но не успела. Вспыхнул свет, из динамиков грянул гимн витальеров и каперов. Седобородый осанистый капитан в мундире, отделанном золотыми пуговицами, вышел навстречу гостям:
— Добро пожаловать, дамы и господа! Фрегат А-класса «Хелена» и пиратский капитан Арчибальд к вашим услугам. Во время экскурсии вы сможете узнать подлинную историю корабля, все подробности участия экипажа в борьбе за независимость и демократию на планете…
— И про подвиг Верного Генри тоже расскажут? — пискнула голенастая школьница, покраснев от собственной смелости.
— Конечно, юная леди, — густым басом подтвердил капитан. — В кают-компании мы увидим пробоину, которую героический юнга закрыл своим телом, — он погиб, спасая товарищей. Но всему свой черед. В орудийном отсеке, дамы и господа, вы ознакомитесь с вооружением фрегата, в навигационной полюбуетесь на приборы, в трюме на контейнеры для перевозки провизии осажденным повстанцам, на капитанском мостике — покрутите настоящий штурвал, в кубрике испытаете на себе прелести невесомости. На камбузе вам предложат легкий ланч, приготовленный по старинным рецептам лучшими поварами нашего кафетерия. По окончании экскурсии вы сможете приобрести сувениры, памятные значки и билеты на ночную дискотеку «Дорога в космос». Настоятельная просьба, господа и дамы, — будьте бережны с корабельным инвентарем и покрытием внутренних помещений, нелегальные сувениры запрещены! Прошу за мной.
Капитан тронул пусковый медальон, внутренние створки шлюза разъехались, открывая увешанные трофеями стены. Галдящие туристы двинулись следом за экскурсоводом. Щелкали гаджеты, голографируя подсвеченные витрины, эфесы древних клинков, следы взрывов и мужественный профиль бывшего звездолетчика. Подростки крутили браслеты, торопливо диктовали комменты и ставили лайки. Разряженные старухи громко шептались, делясь воспоминаниями — кто сновал, словно птичка, на флаере, подвозя повстанцам провизию и горючее, кто, не покладая рук, трудился в госпитале, а кого соблазнил сам команданте в ночь перед разгромом десанта Конфедерации… «У Хорхе всегда был хороший вкус» фыркнул про себя Арчи, изображая приветливую улыбку. «Этим клушам он и посуду на камбузе не доверил бы».
Экскурсия ползла медленно, словно минутная стрелка перед атакой. Туристы восхищались, ахали, охали, взволнованную малышку стошнило в симуляторе невесомости, старуха в белом споткнулась на лестнице, но была подхвачена мужественной рукой капитана. Пробоина вызвала ожидаемый ужас, штурвал — восторг. Ланч подали на длинной стойке, гости жадно набросились на еду — угощение включалось в цену билета. Долговязый, модно одетый турист воровато оглянулся и поманил к себе капитана на два слова. Понимающе улыбаясь, Арчи долго кивал, затем вывел гостя наружу, в коридорную нишу.
— Вот сэр, подлинные раритеты, не мусор из лавочки. Я вижу, вы хорошо разбираетесь в настоящих вещах, сэр.
Никому из ценителей древностей до сих пор не приходило в голову, что в боевом лазере нет патронов, стеклянная посуда в невесомости чертовски опасна, а кортики и эполеты отменили ещё при батюшке Императоре. Старьё за гроши скупалось в трущобах, заказывалось у местных умельцев. А туристы платили за рухлядь настоящими голденами — из принципа капитан не брал ни инфов, ни кредов (Арчи помнил, как лопались банки, а золото остается золотом).
Напоследок пришлось сняться со всеми желающими, на групповой голограмме и по отдельности. Девицы в прозрачных топиках так и жались к герою пышными бюстами, старухи скалили белоснежные зубы, а у мужчин делались на редкость глупые лица. Арчи терпел. Экскурсии это не страшно. Дискотеки, где он по контракту должен был появляться не менее двух раз за вечер, раздражали его куда больше.
Выпроводив последнюю на сегодня группу, старый боцман снял карнавальный мундир и прошелся по кораблю — не нашкодили ли туристы. Случалось, ляпали граффити на стенах, крали муляжи из специально приоткрытых витрин, ухитрялись даже процарапывать плексиглас, выводя бессмертное «здесь был Джонни». Но в этот раз запакощенные тысячами ног коридоры «Хелены» сверкали, как новенькие, сенсоры работали безупречно, в кондиционированном воздухе ощущалась чуть слышная морская свежесть — как любил _тот_ капитан. Арчи сплюнул и беспомощно выругался — идиоту ведь ясно, честным людям не место в политике. Но команданте Хорхе был уверен, что с несправедливостью надо бороться там, где можешь до неё дотянуться.
Когда заключили перемирие с разгромленной и униженной Конфедерацией, именно Хорхе, в те дни ещё капитан «Хелены», предложил Совету — разоружаться всем. И повстанцам и федератам и витальерам и отчаянным каперам. Кто не хочет жить в мире, пусть валит на четыре стороны — космос большой, планет много. «Хелена» тогда носилась по всей системе, вылавливая упрямцев. Канониры наводили орудия на корабли бывших товарищей, веря — это всё ради светлого будущего. Потом неподкупного Хорхе выбрали первым президентом вольной планеты. Он успел открыть небо, гарантировать детям чистый воздух, а старикам продуктовые пенсии.