— Привет. — Я подхожу к ней и обнимаю. Не знаю, правильно ли я поступаю, но ни-чего другого не могу представить. — Это Тэмми. Она введет вам чернила. — Я подмигиваю, стараясь говорить весело.
Похоже, Тэмми нервничает, когда жмет Бев руку.
— Приятно с вами познакомиться. Вы уже знаете, что хотите?
Бев кивает. Слезы снова наворачиваются, когда она говорит Тэмми, какую татуировку хочет. Тату-мастер улыбается и начинает подготавливать инструменты. Я наблюдаю за тем, как она открывает все новые упаковки — даже новые бумажные полотенца и тряпочки. Она ставит чернила и очиститель, объясняя, что принесла всего несколько цветов.
— Все нормально. — говорит ей Бев. — Мне нужен только черный.
Я держу левую руку Бев, пока Тэмми наносит татуировку на ее правое запястье. Она вообще не вздрагивает, сидит, решительный взгляд прикован к Тэмми, пока та работает. Я не могу перестать смотреть на Бев. Могу поклясться, она была красавицей. Уверена, у нее были такие же светлые волосы, как у Кольта. У него ее улыбка. Ямочки, которые я так люб-лю, хотя у нее, наверно, они глубже. Потому что она такая худенькая или так было всегда, я не знаю.
Я вижу, как она лопается от гордости, пока Тэмми работает. Вижу, как она счастлива. Как горда тем, что делает это ради своего мальчика.
Ради Кольта.
Думаю, она самая невероятная мама во всем мире. Эта женщина прошла через мно-гое, но все равно сидит здесь. А моей мамы, которая не прошла и половины, нет.
Обе ушли или умирают слишком рано, но у одной из них не о чем сожалеть, и вне-запно я злюсь. Злюсь из-за своей матери и чувствую такое уважение к матери Кольта.
Забавно… Я не сержусь на нее. Ради нее. Потому что она упустила момент увидеть ме-ня такой, какой видит Кольта Бев. Потому что ее не стало, когда у нее было еще столько много лет, чтобы что-то изменить. Что, если она изменилась?
— Готово. — Перчатки Тэмми щелкают, когда она снимает их. Бев не двигается. Не говорит. На секунду меня окутывает страх, что я поступила неправильно. Что она жалеет об этом, или Тэмми сделала что-то не так, но потом она поднимает взгляд. В ее окруженных фиолетовым глазах блестят слезы, и я знаю, что они не от сожаления. Это слезы любви и счастья.
— Красиво. — Бев пытается улыбаться сквозь слезы.
Она не моя мама, и мы едва знакомы, но я обнимаю ее. Крепко. Обнимаю, как мама обнимала меня в последний раз, когда я видела ее. Значит ли это, что она знала, что больше меня не увидит? Но сейчас это не имеет значения. Ничего не имеет значения, кроме Бев, любви к ее сыну и выражения гордости на ее лице.
Я обнимаю ее так крепко, что боюсь сломать, но вижу, что она понимает, что сделала сегодня что-то важное. Для нее, независимо от того, мала ли эта вещь, она огромна. Теперь Кольт не только часть ее сердца, но еще и запечатлен на ее коже.
— Спасибо. Большое спасибо, что помогла мне это сделать, — шепчет она мне на ухо.
— Совершенно не за что. Я рада, что помогла.
Я отстраняюсь и вижу, что Тэмми уже нет в комнате. Мы с Бев утираем слезы.
— Сколько я ей должна? — спрашивает она, и я качаю головой.
— Не беспокойтесь об этом…
— Нет…
Это меньшее, что я могу сделать. Для нее. Для Кольта.
— Пожалуйста. Не беспокойтесь.
Бев сжимает мою ладонь.
— Я устала. Мне нужно отдохнуть.
У нее почти закрываются глаза.
— Хорошо. Мы скажем Мэгги, как ухаживать за ней. Ей нужно будет зайти и перевя-зать ее, — говорю я ей, не уверенная, что она меня слышит. Когда я на пару шагов отхожу от кровати, меня останавливает ее голос.
— Я рада, что ты есть у него.
Я выхожу прежде, чем сломаюсь у нее на глазах. Я есть у него. Как бы мне хотелось просто знать, нужна ли я ему.
Когда я вхожу в гостиную, меня ждет Тэмми.
— Сколько я вам должна?
Рука с татуировками вытирает слезы на ее лице.
— Нисколько. Абсолютно нисколько.
***
Я не могу уснуть. В соседней кровати храпит Энди. В комнате темно, мой сотовый крепко сжимает ладонь. Сегодня я миллион раз звонила Кольту, ответа нет. Мы расстались до этого. Я звонила до и после того, как сделали татуировку. Ничего.
Я бы позвонила Адриану, но у меня нет его номера. Я бы съездила к нему, но не хоте-лось бы выглядеть слишком навязчивой девушкой. Он не должен звонить мне. Нет такого правила, но обычно он звонит, или мы проводим время вместе.
Я переворачиваюсь в кровати, зная, что сон так и не придет. Зная, что если мне при-снится умирающая мама, находящаяся в темноте, то меня будет преследовать больное лицо Бев.
Поэтому я просто лежу и позволяю своим мыслям преследовать меня.
Переворачиваясь, я достаю из-под матраса фотографию и держу ее в руке напротив телефона. Желая, чтобы телефон зазвонил.
***
На следующий день я измотана. Я крутилась и вертелась всю ночь. Каждый раз, когда мои глаза закрывались, приходили сны, заставлявшие меня их снова распахнуть.
Я звоню Кольту еще раз пять. Ответа нет.
Внутрь закрадывается страх. Нет, он был там еще с прошлой ночи, а теперь усилился.
Я быстро принимаю душ и одеваюсь. Иду на занятия, хотя на них нет настроения. Продолжаю звонить Кольту и не получаю ответа.
В колледже день тянется долго, и я заканчиваю ближе к вечеру. Мне нужно проведать Бев.
Мне нужно найти Кольта.
Я подъезжаю к дому. Дверь открывает Адриан и говорит, что не видел его со вчераш-него дня. Я проверяю его комнату, чтобы убедиться. Теперь мое сердце сходит с ума, умоляя уступить место панике.
Кости в лесу.
Она ушла.
Я помогу найти твою маму.
Я чувствую головокружение. Что, если с ним что-то случилось? Что, если он ранен или находится один, как мама?
— Эй. Ты в порядке? — Адриан ловит меня за руку, но я отшатываюсь. Никому не дам себя трогать сейчас.
— Мне нужно идти. Позвони мне, если найдешь его. — Я поспешно записываю ему свой номер.
Я сосредотачиваюсь на своем дыхании, когда еду к Бев. Возьми себя в руки, возьми себя в руки, возьми себя в руки. Мне нельзя ее пугать. Может, он поехал к ней домой. Мо-жет, он злится на меня. Существует миллион возможностей, и последнее, что мне хочется, — это напугать ее.
Я стучу в дверь, и снова открывает Мэгги.
— Кольт здесь? — спрашиваю я.
— Нет. Я видела его только вчера, еще до твоего приезда.
Я задерживаю дыхание, так что она не может сказать мне, что я часто дышу. С ним все хорошо.
Кости в лесу.
— Могу я проведать Бев? — Я с трудом сохраняю голос спокойным.
— Конечно. Она в своей комнате, отдыхает.
Мэгги впускает меня, и я иду прямиком в комнату Бев. Я не останавливаюсь прежде, чем зайти в открытую комнату. Иначе у меня будет больше времени, чтобы разволноваться.
— Привет. — Не пугай ее. — Я просто хотела посмотреть, как там ваша татуировка.
Она с гордостью вытягивает запястье.
— Выглядит потрясающе.
Мне хочется дотронуться до нее, но я знаю, что будет больно.
— Вы помазали ее кремом?
— Мэгги мазала.
Я держу ее запястье и смотрю на татуировку, когда слышу шум позади себя. Я пово-рачиваюсь, и все мое тело накрывает волна облегчения.
Кольт.
Глава 27
Кольт
— Что это такое, черт возьми? — Глупый вопрос, но это то, что срывается с моих губ. Очевидно, что это дурацкая татуировка, но чего я не могу понять, — так это почему она на запястье у моей мамы и почему с ней здесь Шайен.
Здесь.
С моей мамой.
Без меня.
— Кольтон! Следи за языком! — У мамы такой злой голос, которого я не слышал уже долгое время. Мне это нравится, потому что так он звучит почти нормально. Как будто с ней все в порядке, но один лишь взгляд на нее говорит мне, что это не так.
Мой взгляд снова падает на ее запястье, и я делаю несколько шагов вперед, а потом застываю. У нее на запястье — мое имя. Она поместила мое имя на свою кожу.