— О да, милорд!
Хозяйка повернулась к стайке молоденьких девиц, столпившихся у дальней стены магазина, и отдала им какие-то распоряжения. Те мигом исчезли и через несколько минут появились вновь с ворохом одежды самых разнообразных фасонов и расцветок. Все платья были сшиты по последней моде и выглядели очень элегантно. Граф опытным глазом оценил каждую вещь и выбрал зеленое платье, отделанное цветочками более темного оттенка. Рукава украшали зеленые бархатные оборки, а талию охватывал пояс из тафты. Тоже зеленый.
— Думаю, вот это подойдет, — сказал Линтон, указывая на платье.
— Потребуется примерка?
— Нет. У нее не будет времени.
Граф вынул табакерку и элегантным движением заправил ноздри ароматным зельем. Затем опустил коробочку в глубокий карман камзола и обвел взглядом столпившихся вокруг хозяйки девушек. Подозвав одну из них, он улыбнулся ей и попросил:
— Будьте любезны, детка, примерьте на себя это платье.
Грудь у «детки» оказалась значительно более пышной, чем у Даниэль. К тому же девушка была чуть ниже ростом, но в остальном их фигуры совпадали. Мадам Лутье уверила графа, что вся необходимая доделка наряда будет немедленно произведена в его присутствии. Откуда-то появившийся слуга с поклоном поднес Линтону бокал. Джастин пригубил вино и попросил мадам Лутье доставить платье к нему домой, добавив и «все остальное, необходимое для женского туалета». Хозяйка посмотрела на графа с удивлением:
— Как все остальное, милорд?
Граф, не отвечая, многозначительно посмотрел на мадам Лутье через стекло бокала. Та стыдливо опустила взор, и на ее щеках проступил слабый румянец.
— Это вам почему-либо трудно, мадам? — равнодушно поинтересовался его светлость.
— Нет, вовсе нет, милорд! — спохватилась мадам Лутье. — Я сейчас же пошлю одну из своих девушек к шляпнице за… за… Простите, милорд, а туфельки?
— Все, мадам. И туфельки, и теплую накидку под цвет платья, и шляпку с вуалью. Ну и… сами понимаете… Надеюсь, больше нет вопросов?
И граф доброжелательно улыбнулся хозяйке.
— Конечно, нет, милорд! — засуетилась мадам Лутье. — Когда прикажете доставить одежду?
Хозяйка явно была взволнована. Никогда еще она не получала такого странного заказа, хотя в лондонском высшем свете считалась самой известной модисткой. И сейчас ей предстояло рыскать по всему городу в поисках не только шляпки, туфелек и накидки, но и кое-чего другого. Под словами графа «сами понимаете» подразумевались и нижние юбки, и женские сорочки, и чулки, и панталоны, одним словом — все предметы интимного дамского туалета.
— Доставьте, пожалуйста, сегодня к половине шестого, — распорядился его светлость.
У мадам Лутье перехватило дыхание. Было уже три часа. Но граф Джастин Линтон был слишком важным клиентом. Когда-нибудь он непременно женится, и тогда графиня Линтон воздаст мадам Лутье сторицей за причиненное сегодня маленькое неудобство. Поэтому, не выдавая своих истинных чувств, мадам с большим почтением проводила его светлость и, тут же сбросив маску доброжелательности, вылила на своих девушек поток отборной ругани и разослала их с поручениями.
Не ведая о том, какой фурор произвел в магазине мадам Лутье его визит, Линтон покатил дальше. Ему еще предстояли визиты к своим банкирам, к нескольким известным ювелирам с Бонд-стрит и посещение одного магазинчика, торгующего весьма пикантными предметами женского туалета, которые могли оказаться крайне необходимыми Даниэль в дороге. Наконец в шестом часу усталый, но удовлетворенный Джастин бросил вожжи Томасу у парадного подъезда своего дома. В холле его уже дожидался Питер Хавершам.
— Милорд, господин премьер-министр будет рад принять вас сегодня в восемь часов вечера. В одиннадцать он должен поехать в парламент, где на этот час назначено голосование. Он надеется, что у вас с ним хватит времени на обсуждение всех проблем.
— Отлично, Питер, — одобрительно кивнул Линтон и прошел вместе с Хавершамом в библиотеку. — Я хотел бы попросить вас еще об одном небольшом одолжении…
В этот момент раздался осторожный стук в дверь, и в зал заглянул дворецкий. Граф обернулся к нему:
— А, Бедфорд! Спасибо, что подошли. Можете, кстати, налить мне бокал красного вина. Итак?
— Что вы прикажете делать с огромным пакетом, который только что привезли из магазина мадам Лутье, милорд? — спросил дворецкий, наливая вино и поднося бокал графу.
— Распорядитесь, чтобы его отнесли в мою комнату. И скажите Питершаму, что он понадобится мне только поздно вечером. Переодеваться к ужину я не хочу.
— Слушаюсь, милорд.
Бедфорд вышел из библиотеки в полной уверенности, что его хозяин начал понемногу сходить с ума. И насколько необратим этот процесс, растерянный дворецкий боялся даже подумать.
— Так-так, Питер, — покачал головой Линтон, заметив улыбку на обычно бесстрастном лице своего секретаря. — Бедный Бедфорд! Наверное, думает, что его хозяин свихнулся. Что ж, может быть, так оно и есть… В последнее время я сам себе начинаю удивляться.
— Милорд, о чем вы?! — в полной растерянности воскликнул Хавершам. Но Джастин лишь рассмеялся в ответ:
— Если со мной что-то и происходит, Питер, то это меня скорее радует, чем беспокоит. Оставим этот разговор. Завтра утром я намерен уехать почтовым дилижансом. Вы не могли бы проследить, чтобы все было в порядке?
— Я должен нанять экипаж, сэр?
— Именно так.
— Вы не хотите воспользоваться своим?
— Видите ли, ехать одновременно в двух экипажах, наверное, трудновато. Или вы придерживаетесь другого мнения?
— Я сейчас же позабочусь обо всем, милорд. Прикажете также нанять форейторов?
— Пожалуй. Но я собираюсь взять также двух своих лошадей для верховой езды. На всякий случай. Если почтовый дилижанс окажется не совсем удобным для путешествия.
И на лице Джастина расплылась широкая улыбка…
Апартаменты графа состояли из спальной комнаты, гардеробной, ванной и со вкусом обставленного кабинета. Именно в нем Линтон распорядился накрыть стол для ужина на двоих. Когда он вошел, в кабинете уже горел камин, окна были задернуты тяжелыми гардинами, а слуга заканчивал сервировку. Увидев хозяина, он, поклонившись, спросил:
— Ваше сиятельство прикажет мне прислуживать во время ужина?
— Нет. Оставьте все необходимое на маленьком столике у входа. Я управлюсь сам.
И Линтон прошел в спальню, где на кровати лежал чудовищных размеров пакет от мадам Лутье. Улыбнувшись, он тихонько постучал в дверь, ведущую в Голубую комнату.
— Да? — донеслось оттуда по-французски. Джастин отметил про себя, что голос Даниэль звучит мягко, но несколько настороженно.
— Можно войти, Данни?
— Прошу вас, милорд.
Даниэль упорно продолжала говорить по-французски. Войдя, Линтон увидел, что девушка сидит в шезлонге у окна, почти утонув в своем широченном бархатном костюме. Она старалась казаться равнодушной, но глаза ее выдали: Даниэль явно была рада видеть графа.
— Я чувствовала себя очень одинокой, милорд. Не слишком приятно сидеть взаперти в чужом доме, чужой комнате, слышать, как вокруг кипит чужая жизнь, и не иметь возможности принимать в этом участия.
— Но вас же никто не запирал, Данни. Разве не так?
— Согласитесь, милорд, что мое положение ничем не отличается от положения узницы, — уныло ответила Даниэль. — Вряд ли ваши домашние одобрили бы мое появление, если бы я в этой ужасной робе стала бродить по лестницам, подобно леди Макбет.
— Вы правы, дитя мое. Идите за мной — я приготовил вам сюрприз.
— Сюрприз?
Мгновенно вскочив на ноги, маленькая фигурка, на ходу запахивая полы бархатной куртки, подбежала к Линтону.
— Какой сюрприз, милорд? Мне в жизни никто и никогда не преподносил никаких сюрпризов. Я имею в виду, приятных!
Подобное признание подействовало на его светлость самым неожиданным образом. У Джастина вдруг запершило в горле и перехватило дыхание.
— Но, дитя мое, — начал он растерянно, — я от души надеюсь, что этот сюрприз будет вам приятен.
Линтон потоптался немного на месте, потом кивком головы пригласил Даниэль пройти к нему в спальню. Девушка взглянула на пакет, и на ее лице мелькнуло изумление.