Интересны в этом отношении сведения Шараф-хана о строительной деятельности правителей Бидлиса — при них были построены многочисленные мосты, караван-сараи, бани, медресе, дервишские обители (ханекахи), мечети. По их приказу только в Бидлисе были построены: 21 мост, 8 бань, 5 медресе (одно из них было воздвигнуто по указанию Шараф-хана), 4 большие соборные мечети. В городе, по свидетельству Шараф-хана, было в те времена 800 мастерских с большим числом способных и умелых мастеров.
В Бидлисе собралось в то время много талантливых курдских ученых, выходцев из различных племен: Хизр Баби, Мухаммад Ширанши, Мухаммад Зраки и др. Этим, по словам Шараф-хана, превосходным знатокам логики, метафизики, стихосложения было поручено преподавание в бидлисских медресе, неизменно переполненных учащимися.
Весьма интересной фигурой представляется нам правитель Дарзини Иа'куб-бек (1551-52—1576-77), о котором Шараф-хан отзывается с большой теплотой и симпатией. Его перу принадлежал диван стихов на курдском языке, в основном философского содержания.
Но феодальная раздробленность и постоянные кровопролитные междоусобицы препятствовали значительному хозяйственному и культурному подъему.
Различие между владетелями небольших уделов и полунезависимыми династами заключалось главным образом в. масштабах власти: те и другие были представителями военной знати больших и сильных кочевых или полукочевых племен, составлявших в XVI в. главную из четырех групп класса феодалов, могущество которой было безраздельно[126]. Сила: и мощь племенной знати базировались на том, что именно” кочевые племена составляли основу войск, являвшихся не чем иным, как феодальным ополчением. Необходимо поэтому, отметить двоякую роль курдских феодалов, которые одновременно выступали в роли представителей военно-кочевой знати и крупных землевладельцев. Они были полными хозяевами в своих владениях: творили суд, имели могущественные ополчения, совершали набеги на соседей, не стеснялись и грабить на больших дорогах. Частые споры и раздоры разрешались обычно силой оружия.
Шараф-хан приводит интересные сведения о политике-двух соперничавших туркменских династий Кара-Койунлу и Ак-Койунлу, проникших, по словам В. Ф. Минорского, в самое сердце Курдистана[127]. Если утверждение в Курдистане первой из них не сопровождалось полной сменой господствующей курдской верхушки и полным перераспределением земельного фонда, то приход к власти Узун Хасана Ак-Койунлу вызвал к жизни политику, направленную, под предлогом: расправы над сторонниками династии Кара-Койунлу, на; искоренение влиятельных курдских семей и племен[128].
Не все курдские области были захвачены войсками Ак-Койунлу. В Шараф-наме имеются любопытные данные о сопротивлении, оказанном курдами туркменским завоевателям. Правитель Хаккари 'Иззаддин Шир направил, например, полководцу династии Ак-Койунлу послание следующего содержания: “Пока в наших руках крепости Гургил, Имадия, Бай и Суй, мы вас ничуть не боимся, а ваши шатры в глазах курдов равноценны буйволову помету”[129]. Несмотря на все старания туркменских военачальников, Имадийское княжество не было захвачено.
Уже при преемниках Узун Хасана отсутствие прочных экономических связей между отдельными областями вызвало внутреннюю слабость государства Ак-Койунлу, приведшую к росту феодальной раздробленности. Ослабление центральной власти сопровождалось немедленным возвращением в свои владения отстраненных было курдских феодалов.
XVI век внес в историю Ирана и Турции новые важные моменты. Он ознаменовался политическим объединением Ирана в рамках Сефевидского государства. Изменился курс внешней политики Турции, которая, утвердившись в Константинополе и на Балканах, устремила свои взоры на обширные территории, лежащие к востоку от Евфрата. XVI век принес с собой непрерывную борьбу этих стран за обладание землями Курдистана, Закавказья и Ирака Арабского (Хузистана), имеющими первостепенную важность в военно-стратегическом и в хозяйственном отношении[130]. На долгие годы Курдистан стал ареной борьбы между османскими султанами и сефевидскими шахами, борьбы, в которую были втянуты и курды.
Между 1502—1507-08 гг. кызылбашские войска заняли Курдистан и Армению. В отношении курдов шах Исма'ил придерживался политики Узун Хасана Ак-Койунлу. По словам Рашида Йасими, “всю страну с курдским населением он хотел передать своим ставленникам”[131], устранив знать курдских племен. Курдские правители и эмиры смещались, на их места ставились представители знати кызылбашских племен, составлявших основную опору династии Сефевидов. Шахским наместникам были переданы области Джезире, Хасанкейфа, Чемишгезека, Агила, Пало, Очермика, Атака, Терджила, Чабакчура и др.