ПОДРАЗДЕЛ ЧЕТВЕРТЫЙ
Об обстоятельствах [жизни] эмира Шамсаддина, сына Шараф-хана
Мудрым и проницательным, познавшим механику сотворения, представляется ясным, как свет озаряющего мир солнца, как блеск чистой утренней заря, что стоит всемогущему властителю [нашему] — да прославится величие его! — возжелать какого-то счастливца утвердить в обители власти на вершинах могущества и сана, вознести его достигающую звезд главу до венца и короны правителя, с первыми [лучами] утра его власти, с начала дней его великолепия [господь] следит за ним любовным и заботливым оком, пока тот счастливец не станет искушенным в красоте и величии, успехе и падении, благодеянии и каре, благосклонности и гонении, любви и ненависти, стремительности и спокойствии. На горизонте этой мысли сияет озаряющее мир светило [высказывания]: “За сорок утр замесил я глину, [из которой был сотворен] Адам”. Но за музыкою [слов]: “Мы послали тебя не иначе, как милость мирам...”[1113], следует [изречение, привносящее] беспокойство: “В этом деле нет ничего в твоей власти”[1114]; /438/ полной луне, вознесшейся над миром у Бедра[1115], соответствует испепеляющее сердце несчастье возле Охода[1116].
Пусть трон правления и престол великолепия благодаря неколебимым основам [своим] обретет незыблемость и прославится [своей] пышностью, — [он тоже] бессилен пред удивительными смутами и необыкновенными переменами.
Достоверным доказательством и неопровержимым доводом в пользу истинности этих слов и положений являются обстоятельства [жизни] Шамсаддин-хана, как он сначала вместо отца утвердился на троне правителя Бидлиса, а под конец, утратив благорасположение султана Гази [Сулайман-хана], не сопутствуемый и не споспешествуемый удачей, предпочел оставить родные места. Поясним сказанное.
Когда эмир Шараф в Татиге испил напиток мученической смерти, [люди] аширата рузаки привезли [Шамсаддина] из крепости Ахтамар и поставили правителем Бидлиса, добровольно подчинившись ему. Разбор [всех] важных дел в княжестве они предоставили достойной деснице Хаджжи Шарафа, сына Мухаммад-аги Калхуки. Спустя полтора года его власти в конце 941 (1534-35) года султан Сулайман-хан по наущению Уламы назначил великого везира Ибрахим-пашу начальником победоносного войска и отправил в Азербайджан. Когда триумфальные стяги благословенного войска устремили лучи милосердия на окрестности Диарбекира, Шамсаддин-бек с роскошными дарами и приношениями вышел навстречу упомянутому паше.
По прибытии [Шамсаддина в лагерь] победоносного войска везир Ибрахим-паша явил ему ласку и благоволение, пожаловав на правах государева наместника грамоту на управление Бидлисом. Вместе с победоносным войском [Ибрахим-паша] направился в Тебриз.
Услышав подобные вести, шах Тахмасб /439/ оставил дела в Хорасане и отправился в Азербайджан. Когда везир Ибрахим-паша узнал в Тебризе о выступлении шахского кортежа из Хорасана, не теряя времени, со стремительностью северного и восточного ветра, он отправил к порогу султана — прибежища власти — гонца с извещением о том, что шах Тахмасб направился в Азербайджан, и с просьбою прислать[1117] в страну персов шатры, [чьи вершины] возносятся до небес.
Султан Гази приготовился к походу и отбыл из хранимого богом стольного города Константинополя в Тебриз с войском, при исчислении которого количество небесных светил представилось бы ничтожным, с армией, при пересчете которой, пораженный, собьется проницательный ум. В Азербайджан войска обоих государей прибыли через месяц. Следуя закону и обычаям османским, султан Гази вознес за орбиту небесного свода клич о выступлении на Ирак и донес до славного слуха великих и малых глас саза битвы и крики сражения. Согласно совету великих эмиров он поставил в авангарде войска — прибежища господней милости — тех, кто не раз на поле брани проявил мужество и доблесть, дабы силою могучей десницы и ударом молниеподобного меча они сокрушили противников. Подобию плотине Искандера, укрепил он центр и фланги войска и таким образом направился в Ирак.
Шах Тахмасб со своей стороны шел ему навстречу до Султанийе, но, поскольку в то время вражда и соперничество внутри кызылбашского войска дошли до предела, а под знаменем его было не более восьми тысяч всадников, [шах Тахмасб], находя невозможным /440/ сопротивление [многочисленным], как капли в море, войскам Сулаймана, двинулся в направлении Дарджазина[1118] и Хамадана.
1115
Имеется в виду одержанная в 623-24 г. Мухаммедом победа над ткекканцами при Бедре (название источника и рыночного пункта, расположенного в том месте, где дорога в Медину соединялась с главным караванным путем) (см. Массэ, стр. 33).
1116
Поражение Мухаммеда у горы Оход к северу от Медины. Сражение имело место в 625-26 г. (там же, стр. 12, 33).
1118
Даргузин, упоминаемый Хамдаллахом Казвини как значительный город, центр района Алам, расположен к северу от Хамадана (Le Strange,