По-видимому, нет источника, в такой же мере, как Шараф-наме (точнее, Хатиме), объективно и достоверно рисующего картину внутренней жизни Ирана второй половины XVI в., и особенно смутного времени, наступившего после кончины шаха Тахмасба в 1576 г. Шараф-хан дает в своей хронике трезвую оценку внутриполитическим событиям в Иране. Наступает, по свидетельству Шараф-хана, мрачная полоса феодальных междоусобиц. «Кызылбашские племена разделились на две группы. Они [готовы были] вот-вот наброситься друг на друга, и началась бы великая смута и анархия»[40]. Кызылбашские эмиры при помощи яда и кинжала устраняли всех членов правящего дома, сколько-нибудь способных укрепить центральную власть и прекратить смуту. Погиб в результате заговора кызылбашской знати наследник престола царевич Султан Хайдар-мирза, который, по словам Шараф-хана, «не имел себе подобных и равных в семействе Сефевидов и в роду 'Али»[41]; убит оказавшийся слишком «непослушным» шах Исма'ил II; казнена и предана публичному поруганию властолюбивая супруга безвольного шаха Султан Мухаммада; предательски убит храбрый полководец шахзаде Хамза-мирза, одержавший не одну блестящую победу над турками.
С гибелью Хамза-мирзы прекратилось сопротивление кызылбашей османскому войску. Кызылбашские эмиры возводили на престол очередного марионеточного правителя, который не имел никакой власти. «Каждый эмир и правитель мнил себя удельным князем и вознес знамя самовластия и независимого правления»[42]. Вся власть сосредоточивается в руках многочисленных феодальных группировок. «Они, — рассказывает Шараф-хан, — заключили договор и союз, дела Иранской державы забрали в свои руки и поделили между собой вилайеты [Ирана], оставив шаху Султан Мухаммеду, оба глаза которого были лишены света зрения, одно звание государя... За один год они пустили на ветер уничтожения сокровища и богатства, собранные шахом Тахмасбом за 53 года. В Иранской державе началась смута»[43].
Хатиме является также первоклассным источником для изучения внутриполитической истории Ирана времени воцарения шаха Аббаса I (1587—1629), отмеченной ожесточенной борьбой феодальных клик за власть. А. А. Рахмани, автор исследования, посвященного Тарих-и 'аламара-йи (Аббаси Искан-дар-бека Туркимана, неоднократно обращается к сочинению Шараф-хана Бидлиси, чтобы уточнить и дополнить сведения Искандар-бека[44].
В Шараф-наме нашли отражение внутренняя история отдельных областей Ирана,(Азербайджана, Гиляна, Хорасана), местные народные движения, к которым автор проявляет классово враждебное отношение. Много интересного фактического материала Шараф-хан сообщает о народном движении в Гиляне, которое отличалось особым упорством, неоднократно подавлялось и вспыхивало вновь. Шахские отряды, по рассказу Бидлиси, не раз терпели жестокое поражение от повстанцев и бывали полностью разгромлены[45]. Гилян был приведен в покорность лишь в 1590 г. шахом 'Аббасом I, но в 1591-92 г. «сборище черни и бродяг Гиляна [снова] начало бунтовать и своевольничать»[46]. Возможно, и в словах Шараф-хана о жителях Тебриза содержится намек на брожения среди городской бедноты[47].
Заслуживают внимания содержащиеся в Хатиме сообщения об эпидемиях чумы в Тебризе в 1539-40 и 1545-46 гг., о сильном наводнении в Казвине в 1557-58 г.[48]. В 1550-51 г., согласно Шараф-хану, в кызылбашской армии распространилась чума, в результате чего шах Тахмасб даже был вынужден распустить войско[49].
Социально-политическая история Османской империи нашла в Хатиме более слабое отражение. Шараф-хан, по-видимому, турецкой историей ранее не занимался и был знаком с нею довольно поверхностно по доступным ему источникам. Внимание автора в этом плане сосредоточено на описании бесконечных походов и территориальных захватов турецких султанов.
О жизни народных масс Шараф-хан почти не говорит, что вообще характерно для феодальной историографии. Лишь из описания войн, разорительных походов и феодальных междоусобиц мы узнаем об ограблении и разорении народа, о разрушенных городах и областях. Так, гератские сады после сорока дней пребывания шахского войска в 1583 г., по словам Шараф-хана, превратились в поля, а дворцы «стали обиталищем ворон»[50]. В 1584 г. турки опустошили районы Ганджи, Карабага, Берды и увели в плен около 100 тыс. девушек и юношей мусульман[51]. Жестокому грабежу и разорению была предана в 1585 г. бывшая столица Сефевидов — Тебриз. Турецкие войска грабили город «месяц и сорок дней» (sic!) и убили около 15 тыс. человек.