Тот моментально испарился.
"Лёш, вот все говорят, героин-героин, а ты посмотри на этого упыря - водка по-любому хуже. Он ведь раньше добрым был, собак жалел, кормил их, лечил, ухаживал, а теперь чо?" - Паша сплюнул и, подойдя к багажнику семеры, открыл его и вытащил здоровенный 50-килограммовый мешок с собачьим кормом. В клетках пришли в неистовство.
"Слышь, Паш, в клетки не заходи, а то они тебя всего обслюнявят, придётся новый костюм покупать".
"Учи учёного".
Паша достал из-за пояса сзади свой Applegate-Fairbairn, одним движением срезал верхушку мешка и, подойдя к клеткам, стал щедро сыпать внутрь корм прямо сквозь прутья решёток, одновременно уворачиваясь от горячих и мокрых собачьих языков, норовивших его облизать. Высыпав всё, он отряхнул руки и сказал:
"Ну ладно, Лёш, пора заняться делами, выводи клиента".
Лёша открыл правую дверь БМВ и за рукав вытащил уважаемого бизнесмена на свежий воздух. Он подвёл его к полусгнившему доминошному столику, на котором стояла пара граненых стаканов, заляпанных сальными руками, лежали селёдочные головы со шкурками от дешевой колбасы и вежливо предложил: "Садитесь, господин Ильяс".
Тот с сомнением оглядел грязную скамейку, выглядевшую так же непрезентабельно, как и стол, но Лёша поспешил развеять его нерешительность: "Садитесь, садитесь, брюки вам больше тоже не пригодятся, к тому же их срок жизни не продлится дольше вашего".
Ильяс сел на скамейку.
"Посидите пока, никуда не уходите, да тут и некуда, нам надо вашего друга утилизировать" - с этими словами Лёша взял грязную брезентовую рукавицу и открыл дверь топки, откуда пахнуло адским жаром, и вырвалось несколько ярких языков пламени. Бойцы подошли к Рэйнджу, взяли за руки - за ноги бесчуственное тело Гаяза и потащили к печке.
"Давай сначала голову, ага, вот так".
После того, как в топке исчезли сверкающие штиблеты Гаяза, Лёша опять аккуратно её прикрыл.
"Сейчас немножко вонять будет, вы уж не обращайте внимания, у нас важный разговор, нельзя ничего упустить" - извиняющимся тоном промолвил Лёша.
Из высокой металлической трубы пошёл жирный чёрный дым и, одновременно, сильно пахнуло палёным с каким-то тошнотворным привкусом.
"Вот планшет с аэрофотосъёмкой, вот координаты, которые нам дал недавно ставший шахидом моджахед Касим. Он отметил все базы и дом аль-Зейба. Свои записи я тебе пока не покажу, ты заново всё отметишь. При каждом несовпадении я буду тебе делать по дырке в животе" - Лёша достал из кармана длинную картонную коробку, открыл её, развернул полиэтилен и щелкнул клинком еще одного KUDU: "Лучши не ври, я знаю, куда воткнуть нож, чтобы было очень больно, но не смертельно".
"Бля, Лёша, вот скажи ты мне - когда наконец, нормальную пику себе купишь? Те чё, денег жалко?" - спросил, наблюдающий за процессом допроса Паша.
"Объясняю для долбоёбов - Kudu стоит всего косарь, его не жалко выбросить, оставить на месте как улику, если понадобится, он крепкий, лезвие длинное, полностью подходит под мои цели. Вот поедь ты с Петровичем в больницу вместо меня, оставил бы свой Эпплгейт в руке Касима?"
"Щяз, бля, он из порошковой стали".
"Во-во, и как следаку потом объяснять порезаный труп в закрытой палате? Нападением саблезубых инопланетян, умеющих телепортироваться сквозь стены? У нас сейчас проблемы, следак вообще не хотел помогать, так что не пизди. Ну и что ты тут наотмечал, Ильяс? Так, вижу, почти всё совпадает, но вот парочку баз ты почему-то забыл, почему?"
"Нэт, нэ надо нож" - заверещал Ильяс, полностю утративший как человеческий облик, так и столичный акцент: "Я мало на база бывал, аль-Зейб дом толка приглашал, я торговец, нэ боевик".
"Похоже на правду, что ж, допрос можно считать оконченным. Паша, стяни ему ноги и открой печку".
Паша взял рукавицу и распахнул дверцу, откуда теперь несло нестерпимой вонью, а языки пламени по цвету казались значительно насыщеннее. Затем вытащил из кармана стяжку и подошёл к Ильясу.
"Нэт, нэт" - орал тот, пытаясь даже лягаться, однако Паша воткнул ему кулак под сердце так, что хрустнули рёбра и клиент, выпучив глаза, стал открытым ртом хватать воздух.
"Взяли" - бойцы схватили Ильяса за руки за ноги и моментально отправили в топку. Паша подобрал рукавицу и прикрыл печь. Оттуда раздался сначала дикий вопль, потом вой и несколько сильных ударов, отчего печка, сваренная из толстостенной стали даже содрогнулась, а из приоткрытой щели посыпались искры. Наконец всё стихло, из трубы пошёл чёрный дым и потянуло уже знакомой вонью.
"Всё, погнали, надо ещё от машины избавиться".