Она неторопливо подошла к озеру, но заходить в него не стала. Брюки и блузка с длинными рукавами скрывали почти полностью тело незнакомки, а волосы ее, в отличие от первой, были уложены в замысловатую косу, доходящую до поясницы. Кончик косы, как алый маятник, раскачивался за спиной и вызывал неудержимое желание схватить и не отпускать.
Две землянки? Две, не одна? Но такого еще не было. Что же делать?
В этот момент рядом со мной содрогнулся воздух, пошел волнами, завибрировал, зазвенел. Хотел встать и отойти, но руки словно приклеило, оторвать невозможно. Судорожно рвал ладони вверх, сжигал кожу усилием, но безрезультатно.
Из возникшего межпространственного разлома проявилась хрупкая, полупрозрачная девочка лет пяти. У крохи были невероятно голубые глаза со слегка вытянутым зрачком, как у меня, красные волосы, заплетенные в две смешные косички, пущенные по бокам головы, одета она была в темно-синий комбинезон, к спине плотно прижаты черные кожистые крылышки. Она изучала меня: вдумчиво, серьезно. И это было очень странно.
— Твое время пришло, Артеш, — нежным, ласковым голосом пропела малышка.
— Шарэттэ?!
— Ты готов, — утвердительно произнесла она.
Данный образ Богини умилял и настораживал одновременно. Почему сейчас она выглядит именно так? Что этим планировала сказать?
Очевидные вопросы, что появились у меня, прервались острой, взрывной болью. Она вспорола спину. От позвоночника к плечам молниями ударило жидким огнем. Беззвучный крик вырвался из моего горла и горьким эхом разнесся по всему миру. Освобожденными руками потянулся к месту, где все полыхало и нестерпимо жгло. Сорвал жилет, впился ногтями в живое, стал выцарапывать и вырвать. Затем мощная, мучительная судорога сковала тело до потери сознания, и наступила оглушительная тишина.
Пришел в себя, лежа на животе с раскинутыми в стороны руками. Багряная пелена в глазах неохотно отступала, открывая то, что произошло, то, что я получил. Поверх руки, вытянувшись во всю длину, расположилось крыло. Но не привычное и знакомое с детства — кожаное, с переломами и изгибами, костяными наростами. Оно было сама тьма, дым космоса, упакованный в форму и впаянный в мои позвонки. В нем кипело и роилось нечто неведанное, но жутко притягательное. Родное.
Мысленный приказ крылу приподняться сразу же реализовался, и я понял — ощущаю дарованное точно также как старое, отобранное. Привстал и посмотрел вперед. Незнакомки были на месте и даже, казалось, не сдвинулись ни на шаг. Будто время остановилось.
Вдох.
Сложил крылья уверенными движениями ровно вдоль тела, придав им привычную форму.
Выдох.
Очередной надсадный стон красноволосой девушки запустил секундные ходики.
— Одна твоя, вторая случайная, — вкрадчиво прошептала над плечом Шарэттэ. Оглянулся, всматриваясь. Ее облик истончался, постепенно исчезая насовсем, — Не ошибись, Артеш! Выбор за тобой…
Бонус
год спустя, или у судьбы коварные планы
Агата
Каждый ребенок знает, ожидание чуда часто доставляет больше положительных эмоций и заставляет радоваться, чем случившееся чудо. Вот, примерно, так я и думала, наблюдая за занимательной картиной, что разворачивалась передо мной.
Серьезный Стеша (только не спрашивайте, как я определила наличие у него эмоций, сама не знаю) осторожно и трепетно укладывал в разрытую в земле ямку крохотное семечко. Затем также осторожно накрывал его пуховым облачком земляного покрова, которое плотно вжимал в полость тонкими ручками-стебельками, чтобы ничто не потревожило нового существа, зарождаемого в глубинах вырытого вместилища.
Если вы думаете, что Стебельку, наконец, повезло, и он дождался — Шарэттэ откликнулась на его просьбу и выдала семя для взращивания цвето-пары, то вы ошибаетесь. Очень-очень ошибаетесь.
Мечты Стебелька завершили старый виток и благополучно вышли на иной. На протяжении почти полугода в моем доме, в саду, магазине и миниогородике при магазине царили цветочная любовь… и не менее цветочный разврат!
Именно шесть месяцев назад, неожиданно и спонтанно, в одном из горшочков из подсохшей под жаркими лучами Шэтта почвы, сквозь образовавшийся крохотный разлом, выползла она. Бледная, тощая, с полупрозрачными ниточками вместо нормальных листьев, невероятно хрупкая. Впервые увидев это создание, я даже решила, что оно не выживет, зачахнет. Но погибнуть ей не дал Стеша. Что он рассмотрел в единственном невзрачном растении, что получилось вырастить в нашей лавке, я не знаю, но он лично исправно поливал и подкармливал его. Даже подбрасывал в землю кусочки мяса и сладости, я видела. И ждал. Долго ждал. Пока где-то через декаду туманное утро не преподнесло сюрприз.
Нет, протеже Стебелька не стала мясистой, сочной, яркой, она была прежней. Но на самой верхушке растения сформировался бутон. Такого цвета я в естественных природных условиях еще не видела. Аквамарин, нежный, ранимый. Стеша был сражен на месте. От избытка чувств его соцветие, которое он всегда старался держать собранным и упругим, раскрылось в секунду, оголив желтую пушистую сердцевину. Бедняга. Это была любовь с первого взгляда.
Мое сердце не могло оставаться черствым к такому безумному проявлению чувств. Пришлось умолять Богиню о снисхождении. И она откликнулась. Уже через день горшок был расколот на две неравные половины, после чего торжественно предан забвению.
У меня же теперь жили не один, а два чпокающих помощника — Стешка и Маринка (ничего другого на ум не пришло, пришлось преобразовывать название окраса в имя). Именно они и создавали ежедневный и еженочной хаос вокруг. Ну, а для полного счастья, так сказать, им не хватало лишь потомства. И оно, судя по всему, скоро появиться.
Я в ужасе, но кто меня будет слушать.
— Агата, он открыл глазки! — повернувшись на голос Шассэ, вместе с которым мы этим днем отдыхали в саду, прямо на теплом толстом пледе, расстеленном под кроной роскошного дерева, я увидела, что тот оказался прав. Рядом в коконе из мягких пеленок лежал новый житель планеты. Мишутка (вы бы знали, чего мне стоило отвоевать для сына земное имя!). Розовощекий пухляш, с белоснежной кожей, золотым пушком волос на голове и, естественно, с тонкими черными крылышками за спиной.
Беременность я просто не заметила, меня ничего не беспокоило, я много и с удовольствием работала. Родила также быстро и без повреждений. Мишутка появился как будто в мешочке-пленочке, и радовал здоровым видом и… внешностью точь в точь как у моего папы. Шран не сразу не понял, почему я заплакала, рассмотрев малыша. Слезы текли потоком, но то были слезы счастья, что переполняло меня. Я не могла произнести и слова.
Мой умный и чуткий демон не стал тревожить меня ненужными вопросами, обнял меня и сына, которого я прижимала к груди, и пообещал, что чтобы меня не тревожило, он справиться со всем.
И знаете, данное слово он держит безукоризненно.
— Спасибо, Шассэ, — потрепав по голове моего старшего демоненка, я улыбнулась.
Чудо случилось, и мне по-прежнему хорошо, так что в жизни случаются исключения, — подумала я, и вновь взглянула на цвето-парочку, стоявшую недалеко, за беседкой. На моих глазах ровно по центру между ними робко и несмело проклюнулся зеленый росток.
Чудо, — снова подумала я и вздохнула, — и скучно точно не будет.