Прощай, йогурт и простокваша! Сколько лет лауреат Нобелевской премии 1908 года в области физиологии и медицины Илья Мечников пропагандировал употребление их как профилактику против старости, пропагандировал столь успешно, что «на совете директоров, – как вспоминал один манхэттенский бизнесмен, – было самым обычным делом видеть, как тот или иной из собравшихся вынимает из кармана припасенную бутылочку и прикладывается к ней в надежде, что продлевает этим жизнь». Футбольный тренер из Йеля Уолтер Кемп также уверял, что включил питье йогурта в обязательную программу своих тренировок. Но тот факт, что оба, и Мечников, и Кемп, умерли, не дожив и до семидесяти, несколько смутил их последователей и подтолкнул к поискам иного чудодейственного средства, находящегося вне круга религиозных чудес.
Для наступившего после ужасов войны «века джаза», когда мужчины и женщины бросились в погоню за эфемерными, как крылья бабочки, наслаждениями, естественно было позаботиться о расширении своих половых возможностей. И люди с жадностью набросились на такие сомнительные вещи, как маточное молочко или вино из растения, называемого живокостью. Для многих на кону стояло нечто большее, чем удачное завершение праздника. Война погубила цвет поколения – миллионы молодых людей. Западному обществу (в особенности европейскому) надо было как-то заполнить бреши – поколению людей постарше предстояло на какое-то время заменить молодежь. Вместо того чтобы уйти на покой, пожилые должны были действовать и по мере возможности размножаться. Некоторые почитали это даже своим долгом по отношению к собственному классу, дабы обеспечить будущность белой расы, которой угрожает вырождение. Короче говоря, дух времени требовал открытия средства возвращать молодость, и прежде всего средства сохранения мужской потенции.
Новостью тут являлась лишь острота проблемы, сама же мечта о вечной молодости была стара как мир. С тех пор как человек поднялся с четверенек и стал прямоходящим, его волновала проблема пениса, подчас ему изменявшего, и он искал способ решить эту проблему.
Древнейший из медицинских трактатов, египетский «папирус Эдвина Смита», датируемый 1600 годом до нашей эры, содержит не только весьма изощренную и продвинутую систему взглядов на лечение травм и увечий, но и «магическое заклинание для преображения старика в юношу». В Древней Греции растение сатирион[6], в 320 году до нашей эры рекомендованное философом Теофрастом для соответствующего лечения, стало применяться так активно, что вскоре полностью исчезло. В последующие века входили в моду то гвоздика, то имбирь, то втирание в гениталии молока ослицы. Около 1000 года нашей эры английские мужчины ели «любовный хлеб» (голые девственницы играли в пшеничном поле, а потом собирали колосья против часовой стрелки). В Средние века очень ценилось смазывание больного полового органа растопленным жиром, взятым из горба верблюда.
Но довольно глупостей! Человечество наконец поумнело. Наука! Технология! Вот чему стали поклоняться. К черту ветхого Адама и подражание старинным обычаям! Править бал стали разум и рациональность. Разум поднял в воздух аэропланы, сделал возможным растворимый кофе. Лишь немногие догадывались, что разум с его обилием новых открытий открывает широкую дорогу и всевозможным шарлатанам.
Потому что, как выяснилось, наплыв технологических новинок сделал людей более легковерными. Электричество, по крайней мере, производило свет, что было видно, но двадцатые годы принесли с собой и такую непонятную штуку, как квантовая физика и еще какие-то там сонары. Благодаря потрясающему изобретению термоэлектрического преобразователя профессора Пети и Николсон в обсерватории Маунт-Вилсон в Пасадене смогли доказать пригодность Марса для обитания на нем человека. Отбойные молотки! Расщепление атома! В этом безумном мире чудес все казалось возможным, и это делало обывателя доверчивым и подобным вытащенной из воды рыбе, способной лишь открывать рот на являвшиеся ее глазу чудеса. Всю меру доверчивости ученых той поры доказывает количество мифических животных, объявленных тогда существующими. В период между двумя мировыми войнами было зафиксировано обнаружение или же организованы поиски таких существ, как снолигостус, огопого, австралийский буньип, волчковый вимпас, рабберадо, ракабора и поперечноперый сни.
Чудеса в медицине вызывали не меньший энтузиазм. Крепили ремнями какую-то металлическую штуковину, якобы освобождающую нос от заложенности. Пили радий как лекарство от рака. Все это было в духе времени. Ученых меньше всего можно было счесть скептиками. Значительные успехи пластической хирургии и ортопедии (во многом как результат войны) позволили британскому ученому Джулиану Гексли предсказать наступление дня, когда «знание биологии вооружит нас возможностью влиять на процессы, происходящие в человеческом организме, придавая им большее соответствие тому, что кажется нам желательным», и многие из коллег Гексли решили, что этот день близок, вот-вот наступит – через год, а может быть, и через неделю. Успехи медицины и здравоохранения увеличили среднюю продолжительность жизни с сорока одного года в 1870 году до более пятидесяти пяти к началу двадцатых годов. Теперь возможности казались неограниченными – некоторые исследователи утверждали, что и сроки жизни библейских патриархов благодаря такой простой вещи, как гонада, и такой прорывной новой науке, как эндокринология, – становятся вполне достижимыми.
6
Теофраст уверял, что это растение даст возможность мужчине совершать по семьдесят половых актов подряд. –