— Как его назовём? — спросила Шарлотта.
Себастьян хотел предложить свой вариант, но Софина его перебила:
— Самаэль*. Это Самаэль, — услышав своё имя, Самаэль вырвался из её рук и унёсся в неизвестном направлении, издавая жуткие звуки.
— Быстрый какой… Ну, ладно! Нам ещё много всего нужно сделать. — Софина похлопала в ладоши и приказывающим тоном крикнула, — так, давайте, готовьте пирог, еду к ужину, подарки доставайте! А я пойду гостей встречать!
— Каких ещё гостей?! — граф не на шутку испугался.
А Софина уже вприпрыжку бежала встречать гостей. Сиэль пошёл за ней, чтобы проконтролировать, чтобы она не разнесла поместье. Больше всего он надеялся, что среди гостей нет Марты. Мать Софины окончательно бы испортила ему день. И, как он и хотел, матери жнеце-демона на пороге не оказалось. Там был её отец.
— Познакомьтесь, мальчики, это мой папа!
— Здравствуй, граф! — хихикнул Гробовщик, – мы так давно не виделись!
— Г-гробовщик?! — Сиэль опешил. Серьёзно? Почему все родственники Софины пытались его убить? — Какого?.. — шипел он себе под нос.
— А что такое? – хмыкнула Софина.
— Что такое!? Он воскрешал трупы, пытался нас убить...
Жнец опять захихикал.
— Ой, ну не убил же!
В тот момент Сиэль закипал от злости. После всего того, что сделал Гробовщик, он вынужден пускать его к себе в поместье, только потому что так захотела наша именинница!
А вот Себастьяна волновало другое.
“Сама Софина – ничтожная и жалкая, но у неё есть очень большие связи! Она – как маленький волчонок, слабая и наивная, но стоит ей закричать, как тут же появятся родители, которые разорвут любого, за их малышку!”
- Чёрт, почему я должен это терпеть!? – шипел Сиэль себе под нос.
- Если честно, милорд, я не понимаю, почему вы не выгнали её в первый же день. Неужели, из-за леди Шарлотты?
Сиэль вздохнул.
- Может это и так.
В этот день всё шло наперекосяк. Сначала пропала жареная курица. Видимо, Самаэлю было недостаточно молока, налитого ему Себастьяном, и он решил найти себе чего повкуснее. А потом особняк «атаковала» Марта, почему-то вызвав у Гробовщика нервный тик. Она притащила с собой альбом со старыми фотографиями Софины.
— О, это она в моей шляпе! — смеялся Гробовщик, тыкая пальцем в фото. И действительно, там было над чем посмеяться: маленькая Софина стояла в шляпе, которая сползала ей на глаза.
- Себастьян, почему мы не можем схватить его сейчас? – Сиэль кивнул в сторону Гробовщика, который как ни в чем не бывало, пил чай.
- Противники слишком сильны. Если бы он был один, я может быть и справился с ним, но леди Марта сильнее меня. Если они объединятся против меня, то у меня нет шансов.
- Но Софина не позволит тебе навредить. Хотя... Мы точно не знаем, на чьей она стороне. С одной стороны она влюблена в тебя, но Гробовщик – её отец.
- Я всё же думаю, что она не позволит им убить меня. Скорее просто обезвредить.
Их диалог прервала Марта.
— А здесь мы труп закапываем! — засмеялась она, показывая на снимок. На фото рыжая конопатая Софина стояла с огромной лопатой, над свежевырытой могилой. — Мило, правда? — она показала фотографию Себастьяну.
Дворецкий лишь кивнул и мило улыбнулся.
— Кстати, ты уже сделал ей предложение? — прошептала Марта ему на ухо. — Софина говорила, что вы скоро поженитесь.
«А не много ли она вообще говорит?!» — Себастьян чуть этого не выкрикнул. Он взглянул на Софину, хохочущую над собой в детстве, потом на Марту. По одному только её взгляду можно было понять, что она ждёт от него. Она как-бы намекала: действуй или получишь, не смей огорчать мою Софину.
— У меня такое ощущение, что ты вообще не вдупляешься, о чём я. Софина ждёт, давай, — её глаза сверкнули. Режим злобной тёщи был активирован.
Себастьян закивал, ведь отбиваться от разъярённой Марты ему не хотелось.
— Полдень, полдень! — закричал жнеце-демон. — Мне уже восемнадцать! — Софина вскочила со стула и запела:
С днём рождения меня!
С днем рождения меня!
Пела она отвратительно. Слуха у Софины не было, а голос то превращался в визг, то опускался до хриплого баса.
Шарлотта с Сиэлем заткнули уши, а растроганная Марта заплакала. Себастьян не выдержал:
— Вот уж не думал, что это скажу, но, пожалуйста, вызовите экзорциста, она явно одержима бесами!
— Я одержима только тобой, милый! — она кокетливо ущипнула Себастьяна за щёчку.
— О нет, только не эти молодёжные фразочки…
— Кстати, какой день рождения без торта? — воскликнула девушка. — Себушка, не приготовишь нам чего-нибудь, эм… Тортообразного?
Себастьян с облегчением выдохнул. Готовить торт было куда интереснее, чем зависать с этими ненормальными.
— Хорошо, а какой торт вы бы хотели?
Софина и Шарлотта переглянулись. Они прекрасно понимали, что попросить.
— А сваргань нам мою любимую апельсиновую шарлотку!
Софина жадно уплетала пирог. Он вышел и правда вкусным.
— Мам, а я тут подумала… Раз мне уже восемнадцать, то мне можно курить, пить и ругаться нехорошими словами?
— Ты и так ими ругаешься, — шикнула Шарлотта.
— Можно мне попробовать вино?
— Ну ладно… — Марта пожала плечами и налила вино в бокал Софины. Та попробовала напиток и, поморщившись, отодвинула стакан. А потом схватила бутылку и начала пить из горла.
— Юху-ху! Вот это я понимаю, взрослая жизнь! — засмеялась Софина. — А есть ещё?
Все недоумевающе смотрели на Софину. Опустошить целую бутылку вина за один глоток? Достойно уважения…
— Есть, конечно, но не думаю, что это пойдёт вам на пользу… — однако Софина не послушала совет своего возлюбленного и побежала к винному погребу.
— Я скоро вернусь. Подождите немножечко!
В винном погребе было много чего интересного, и не только вино. Взрослая жизнь пришлась Софине по вкусу, как и «Шато Марго» 1855 года. Потом белое полусладкое, затем шампанское, потом опять «Шато Марго»… Короче говоря, это был самый весёлый день рождения, что ей доводилось праздновать.
На кухне послышался грохот. Источником шума оказалась Софина, пытающаяся танцевать хардбас. Но её кривые ноги были не предназначены для такого и она шлёпнулась на пол, прямо к ногам Себастьяна.
— Себушка! Ик! А я тебя ждала! — она хотела выглядеть сексуально и кокетливо, но всё время икала.
Себастьян помог леди подняться. От Софины за версту несло спиртным.
— Себушка, пошли потанцуем? Ик! Ой…
— С удовольствием, только уже поздно, думаю, вам пора спать! — он пытался отнести Софину в кровать, но та отчаянно упиралась.
— Не-е, я уже больша-ая девочка, а большие, ик, девочки ночью не спят! — она запрыгнула на стол. — Мне уже восемнадцать! Я уже взро-о-ослая! Я — Сосина Ахуелис! Ой, бля, Софина Михаэлис! Мне идёт твоя фамилия?
— Леди, пожалуйста, перестаньте коверкать мою фамилию и слезайте со стола, — Себастьян подхватил её за талию и поставил на пол.
— Слуша-ай, — шёпотом сказала она, — а ты не знаешь, где у вас можно найти бутылочку… Сам знаешь чего? А то в погребе ничего не осталось.
— Вы выпили всё, что там было?!
— Нет! Половину я разби… Не важно. Так есть ещё выпить? По глазам вижу, есть!
Она рыскала по всей кухне, пока не нашла бутылку коньяка.
— Йе-с! Ну что, Себушонок, выпьем? Как настоящие взрослые ребята? Вечно молодые, вечно пьяные-е!
Сопротивляться было бесполезно и Себастьян вздохнул:
— Хорошо, только я не пьянею.
— Так и я ж не пьяная!
Она налила Себастьяну в бокал, а сама пила из бутылки.
— Вот знаешь, Себ, за что я тебя люблю, ценю и уважаю?
«Она меня уважает? Ну-ну.»
— Ты всегда знаешь себе цену! Вот все говорят: обычный дворецкий! А ты знаешь, что ты ого-го какой дворецкий! И запомни раз и навсегда: ты не слуга Фантомхуйва и уж тем более не раб! Ты просто выполняешь свою часть сделки. Вы с ним равны. Ик! Да! И вообще, это он тебе принадлежит! Ты поставил свою печать на его тело, значит его душа УЖЕ твоя. Нужно либо выполнить свою часть, либо… Либо замочить его к чертям и не париться! Ну что, зая, выпьем за нашу с тобой любофф?