— Да что вы себе позволяете?! Вы хоть знаете, кто я?! Руки, блять, убрали!!! — и Марта пулей вылетела из здания. Волосы её стояли дыбом, а змеи, как обычно выступавшие в качестве элементов декора её одежды, шипели и готовились броситься на кого-то, — вот нахал! Этот гад обозвал меня чёрной дырой!!!
— Ну да, леди Марта — суккуб, та ещё чёрная дыра… — тихонько пробубнил дворецкий, однако демонесса всё слышала.
— А ну повтори, что сказал! Я тебе сейчас дам, «чёрная дыра»! — бросилась она на него, готовясь побить сумочкой, — да я тебя за живо сожгу, будешь бревном в моём камине!
— Простите, леди, но на бревно тут похожи только вы… — м-да, после того, как Софина попросила Марту не сильно давить на Себастьяна, тот стал слишком смелым. Задирать Марту — всё равно, что играть с огнём. Впрочем, пусть уж лучше она сожжёт его заживо, чем дальше терпеть эти унижения… Раньше он был готов вынести любой каприз графа: пощёчина, оскорбление… всё что угодно, чтобы утолить голод и насладиться прекрасной душой… но теперь он никогда не получит душу этого чёртова мальчишки! А если и получит, то непонятную смесь с душой другого человека… к тому же тот приказ, отданный на кануне дня рождения Софины
«И ты будешь дворецким графа Фантомхайва, пока моя душа не будет поглощена!»
Если душа Сиэля не будет поглощена… то он навсегда останется его прислугой! Вот это влип так влип…
От грустных мыслей его отвлёк удар сумкой по голове.
— Я тебе покажу бревно! Вот ублюдок, мать твою, а ну иди сюда…
— Себушка, ради твоего же блага, заткнись, — хи-хикнула Софина, — Мам, да перестать ты бить моё солнышко!
И она бросилась разнимать их, под смех толпы зевак.
Сиэль вошёл в зал, а Шарлотта следовала за ним.
Зал был круглым, посередине стояло нечто похожее на проектор.
В зал вошла четвёрка людей. Шарлотта удобно устроилась на кресле, приготовившись наблюдать шоу. Вернее, она была готова следить, как бы с Сиэлем ничего не случилось.
Нежно зазвенели струны арфы, голоса запели медленную песню, сливаясь во едино. Шарлотта почувствовала, как её клонит в сон.
Шарлотта — жизнерадостная девочка, презирающая проблемы, всегда убеждающая окружающих в том, что жизнь прекрасна.
В̳ы̳с̳т̳р̳е̳л̳.̳ ̳Б̳р̳ы̳з̳г̳и̳ ̳к̳р̳о̳в̳и̳.̳
Шарлотта ничего не чувствует. Ни печали, ни радости. Она стала пустой. Она — это ничего. Она — это бесконечная пустота. Но она должна радоваться, чтобы не показаться родителям неблагодарной.
Б̳о̳л̳ь̳ ̳в̳ ̳г̳р̳у̳д̳и̳.̳ ̳Т̳ь̳м̳а̳ ̳в̳ ̳г̳л̳а̳з̳а̳х̳, ̳ ̳и̳ ̳в̳д̳р̳у̳г̳ ̳н̳о̳в̳ы̳й̳ ̳п̳р̳и̳л̳и̳в̳ ̳с̳и̳л̳, ̳ ̳в̳с̳п̳ы̳ш̳к̳а̳ ̳с̳в̳е̳т̳а̳.
Она больше не пуста. У неё есть красочные воспоминания, хоть они и не принадлежат ей. Её покрытая пылью душа смешивается с душой прекрасной, сильной, яркой как звезда. Эта душа вытесняет её пустоту.
О̲̅н̲̅а̲̅ ̲̅н̲̅е̲̅ ̲̅д̲̅а̲̅с̲̅т̲̅ ̲̅э̲̅т̲̅о̲̅й̲̅ ̲̅д̲̅у̲̅ш̲̅е̲̅ ̲̅и̲̅с̲̅ч̲̅е̲̅з̲̅н̲̅у̲̅т̲̅ь̲̅.̲̅
Шарлотта и Сиэль вяло вышли из здания. Себастьян и остальные уже поджидали их.
— От вас пахнет кровью, — сказала Софина, только увидев их.
— Действительно, очень сильно пахнет! — не дав Себастьяну приблизиться к графу, Марта схватила Шарлотту и Сиэля и запрыгнула в карету.
— Что это такое? — удивительно воскликнула Лотти, увидев след от укола на руке Сиэля, и даже не заметила, что та её руке такой же след.
— Такое ощущение, что у вас забрали кровь.
— Вы понимаете, что это значит?! — воскликнула Софина, — мы имеем дело с вампирами!
— А вы слышали про «Особенно прекрасные трупы»? — спросила Марта, — они выглядят, как будто спящие, на них нет следов насильственной смерти, и, возможно, из них выкачали всю кровь… я видела такой труп в лесу.
— Мы не можем спешишь с выводами, — говорил Сиэль, — нам нужно провести вскрытие… только вот кому это доверить?
— Моему папе?
— Нет, мы практически не знаем, где он находится, и потом… я бы не очень хотел что-либо ему доверять. Особо трупы. Я не хочу иметь дело с толпой живых трупов.
— Живые трупы? А мне он ничего не рассказывал. И вообще, он очень мало говорил о себе, только про меня спрашивал. И вечно чем-то занят: на день рождения пришёл, поздравил и сразу ушёл, даже ничего мне не подарил. Обидка, — Софина вытянул ноги.
— Да… он не рассказывал, как пырнул Себастьяна косой смерти? И как оживил толпу мертвецов на корабле? И как… — дальше Софина не слушала.
— Себастьяна?! Косой смерти? Пусечка, тебе больно? Дай я посмотрю! — она кинулась снимать одежду с Себастьяна, а тот упирался.
— Леди, всё хорошо, уже прошло…
— М-да, нам с папой предстоит серьёзный разговор…
В тот момент Себастьяну даже стало немного жалко Гробовщика.
— Хозяин, я, тут подумал, — спокойно говорил Себастьян, — может быть нам расторгнуть контакт?
— С чего бы это? — хмыкнул Сиэль.
— Просто вы так молод… — он пытался убедить Сиэля, и хотел перечислить плюсы для графа.
— Гордость в жопе заиграла? Что, надоело быть пешкой да? Ты ещё не выполнил свои условия сделки, так что не пытайся сбежать!
— Но хозяин, поймите… — договорить ему не дали. Сиэль был в очень плохом настроении и влепил надоедливому слуге пощёчину.
— Да ты… — Сиэль почувствовал, как длинные пальцы сжали его плечо до боли.
— А не слишком ли много ты о себе возомнил? — улыбаясь, ласково протянула Софина, — может ты сначала дорастёшь ему хотя бы до плеча, а потом уже будешь вякать оскорбления в его адрес, и поднимать на него руку? За такое отношение к моему крольчонку можно получить по полной программе! Убить тебя я, конечно, не могу, но вот покалечить, или серьёзно поранить… это запросто! — она вытолкнула красного от злости Сиэля из комнаты, — а теперь дай нам поговорить с Себастьянчиком один на один.
— Леди, не стоило так… — Себастьян попытался уйти, но Софина упёрлась ногой в стену, не дав ему пройти.
— Стоять! — скомандовала она, — и долго ты собираешься это терпеть?
— Леди, я как раз собирался попросить разорвать сделку…
— Просил?! Ха, просьбами ничего не добьёшься, нужно действовать, понимаешь? Просто предай его. Перестань выполнять его приказы, пошли его далеко и на долго!
— Я не собираюсь предавать моего господина! Я клялся ему в верности, и я не могу не исполнить приказ!
— Ты так и собираешься, стоять перед ним на коленях, прося о свободе? Собираешься унижаться, да? Знаешь, дорогой, я открою тебе один секрет. Это — мой девиз, я живу так, и вполне счастлива, — она встала на цыпочки, и прошептала демону на ухо, — чем просить и унижаться, проще спиздить и съебаться!
— Живёте как? Вы — никто иная, чем просто воровка душ! Вы жрёте второсортные души, а вы бы попробовали добыть по настоящему чудесную душу! — уже не сдерживая гнева прикрикнул дворецкий.
— Я без проблем добуду лучшие души. Лучше, чем у твоего Фантомхуйва!
— Главное не просто найти… после контракта душа может стать в разы вкуснее… хотя… вам, отвратительному, слабому недоразумению, смеси жнеца и демона, такого просто не понять!
— Знаешь… — она на несколько секунд замолкла, — волк слабее льва и тигра, но в цирке он не выступает. Подумай над тем, что я тебе сейчас сказала.
«Бедный чертенок… сам не свой от голода… я должна, нет, обязана сделать его счастливым! Я добуду самые лучшие души для него!»
Коса смерти легла в руку девушки.
— О да, как же я давно не охотилась… и пусть на меня наедут хоть тысяча жнецов или экзорцистов, я не буду прятаться и добуду души для него!
— Какая тупая фраза, — прошипел Себастьян, — но как бы глупо она не звучала, этот жнеце-демон прав… Унижаться так, лишь ради того, чтобы получить еду…
Сильное, могущественное существо, словно какая-то шавка, сейчас стояло на задних лапках, пресмыкаясь перед хозяином ради награды.