— Потому что я на работе.
— Ооо, — с искренним сочувствием протянула Софина, — бедный малыш, совсем тебя этот Фантомхуйв загонял! — она заставила дворецкого положить голову на её грудь, а он даже не был против, — бросай его поскорее!
— Я не должен покидать юного господина. Я… дал клятву, что никогда его не предам.
— Скажи. Сколько ты ещё собираешься унижаться перед ним? Ты не получишь душу. Он просто пользуется тобой.
— Граф не хочет даже обсуждать возможность расторжения контракта.
— Тогда просто не выполняй его приказы. Просто брось его в самый неожиданный момент! — она наклонилась к его уху и прошептала, — ты не марионетка. Ты не раб. Ты не слуга. Вы равны: услуга за услугу. Он тебе душу не даст. Ты не обязан больше подчиняться, — Софина убрала непослушную прядь волос с его лица и поцеловала дворецкого в лоб, — моя Бусинка… моя звёздочка, нет… коллапсарик мой масенький!
Единственное, что понимал Себастьян — то, что ему было очень хорошо и приятно. Никто никогда не говорил ему таких ласковых слов, так нежно не целовал. Он прожил не одну сотню лет на свете, но никогда не любил его по-настоящему.
— Ладно, леди, — он поднялся и перешагнул через бортик, — мне пора готовиться к следующему дню.
— Пока, Бусёнок, до завтра! — Софина послала дворецкому воздушный поцелуйчик, на который тот ответит мягкой улыбкой.
Репетиции у выступлению начались немедленно. С каждым членом «Фантомной пятёрки» репетировали отдельно. Больше всего хлопот было с Софиной, потому что она была адово неуклюжей. С Мартой тоже возникали некоторые проблемы: она всё время пыталась выставлять на показ все свои «достоинства», говоря, что это привлечёт больше зрителей.
В день репетиции Софина была вся на нервах.
— Ааа, а вдруг я не справлюсь?! Ааааа, а если упаду на сцене?! Стра-а-ашно!!!
— она выглянула за кулисы, — там так много людей, я боюсь!!!
— Если что-то пойдёт не так, я помогу тебе сделать вид, что так и было задумано! — успокоила дочь Марта.
Сценические прозвища были только у Шарлотты и Софины, поскольку они были ведущими: Шарлотта была солистом, а Софина ведущим хореографом.
— Пять минут до выступления! Страшно!
Эдвард и Шарлотта тоже волновались. Принц Сома же скорее был заинтересован, чем взволнован. И только Марта была спокойна, как удав. А её удавы были спокойны, как Марта.
Заиграла музыка. Кулисы медленно начали открываться.
— Раз уж вы к нам заглянули, мы не отпустим вас просто так! — мягко улыбаясь, громко произнёс Эдвард, дерзко глядя со сцены на зрителей.
— Мы похитим ваши сердца! — Софина, вышла вперёд.
Одно только появление Пятёрки произвело фурор. Костюмы, в которые те были одеты, сразу бросались в глаза: на Лотти было белое платье, с искусственными крыльями, а над её головой парил светящийся нимб. Эдвард и Сома были одеты в чёрные кожанные куртки, и кожанные брюки с ремнями, платье Марты было облегающим и блестящим, словно змеиная чешуя, её шею обвивал огромный чёрный удав, а на голове, словно шлейф виднелись маленькие змейки. У Софины было тёмно-синее платье с цепями и металлическими изображениями мастей карт: пики, бубны, черви и крести. На её голове был маленький цилиндр.
— Приготовьтесь лицезреть чудеса! — сняв шляпку она запустила в неё руку, и сделала вид, что что-то достаёт. Яркая вспышка света озарила зал. В руке девушки появилась большая секира. Зал зааплодидировал, закричал, шокированный внезапным появлением секиры.
«Ловкость рук… И немного мошенничества!»
Они спустились в зал, проходили мимо зрителей, исполняя весёлую песню, которую тут же подхватили почти все, кто был в зале. Софина шла, танцуя и красиво вертя в руках свою косу смерти. Змеи Марты то поднимались, то опускались и тоже танцевали. После, вернувшись на сцену, Шарлотта вышла вперёд. Свет во всём зале погас, лишь один луч освещал девушку. Она запела. Её голос возносился ввысь, он звенел, словно струна арфы. Шарлотта пела. Она всегда мечтала петь… А сейчас она была едина со своим талантом, едина со своей мелодией.
Одинокий лик луны, что замерзла в ночи
Осветил путь в грядущие дни.
Таял лунный свет, печали своей не тая
Мне поведай мечты свои…
Сиэль, который всё это время находился в зале не мог отвезти глаз от поющей девушки. Как всё-таки они с ней были похожи… Он видел прошлое Шарлотты, он прекрасно понимал её. А она была единственным человеком, способным понять его чувства… Его боль, его страхи, его слабости, его счастье, которого было так немного…
«Лакримоза» — горечь слёз
Прах развеянной мечты
Я так хочу снова любить!
Бескрылой душе не воспарить…
В глубине любимых глаз
Тлеет искорка мечты
Слёзы твои могут смягчить
Страшную боль черной порочной души…
Песня которую она исполняла была так близка ему. Казалось, что в ней пелось о нём… О них обоих.
«У нас с Шарлотта единая душа. Я чувствую, то, что чувствует она, помню всё то, что помнит она… Она — дочь Мадам Рэд, и я так счастлив, что в ней не осталось той жестокости, что было в её матери…»
Шарлотта глядела лишь на Сиэля.
«Я понимаю чувства Сиэля. Понимаю его боль… Но я готова разделить её с ним. Столько времени я была пустой. Столько времени не чувствовала эмоций. Столько времени была нераскрытым персонажем… Но благодаря нему, я смогла понять, как это: радоваться, как это страдать…»
Среди сотен лиц в толпе она могла видеть только его лицо. Глядя в его пронзительно-синий, словно звезда глаз, она чувствовала все его эмоции.
«Мы с ней — единое целое. Я столько раз пытался её оттолкнуть, потому что боялся этой близости, этого единства которое возникло между нами»
«Мы одиноки вдвоём»
А простил бы ты меня?
За мечту, за боль, за страсть?
Вслед лишь шагни, пропасть манит
Жизни земной горечь испробуй на вкус!
Песня окончилась. Само выступление только начиналось, но зал уже рукоплескал.
— Это было обалденно!!! — прыгала Софина вокруг Марты. Лотти просто отлично поёт! Порой завидую, что сама так не умею!
— Ну что, поехали ко мне? Закатим пир в честь нашего триумфа? — Марта радостно потрепала дочь по голове.
— Софина! — этот голос заставил Софину встрепенуться.
— Ой бля…
Софина обернулась. К ней подбежали её приёмные родители. Всё это время они разыскивали их с Шарлоттой, носились по всему Лондону. И вот на тебе: твои пропавшие дети вдруг прославились на весь город!
— Софина, мы так долго вас искали, ты не представляешь! — Джулия чуть на колени перед приёмной дочкой не упала. Она схватила её за руку, полезла целовать.
— Вы не представляете, как мы волновались!!! — яростно прокричал отец.
— А это кто ещё? — Марта отдёрнула дочь от незнакомцев.
— А, мам знакомься! Это люди, на шее которых я сидела эти десять лет!
Софина спряталась за спиной матери.
Марта вышла к паре, широко улыбаясь.
— Спасибо, что позаботились о ней! Сколько мы вам должны?
Двое явно сомневались, что Марта это мать Софины, потому что она выглядела лет на двадцать пять.
— Вы её мать?!
— Ага. Так сколько? Марта достала из кошелька деньги. Хмм, фунтов сто хватит?
— Вы шутите?!
— А сколько тогда? Пятьсот? Тысяча?
Ричард ударил по толсетенной стопке бумажек, которую держала Марта.
— Уберите ваши деньги! Мы не продаём нашу дочь!
— Да я не покупать её у вас собралась! — девушка развела руками, — это я оплачиваю вам ущерб: вы ведь наверное столько денег на её потратили, на одежду там, образование… Берите, берите! — змея, притаившаяся у неё в волосах угрожающе зашипела.
Испуганная Джулия всё же взяла деньги.
— Нет уж, простойте… — Ричард не договорил.
— Пап, мам, я с вами домой не вернусь. И Шарлотта тоже. Спасибо вам за всё, но я нашла своих настоящих родителей, нашла себе жениха, прославилась… Шарлотта тоже счастлива: осуществила свою мечту, у неё есть возлюбленный! — эти слова Софины заставили глаза Джулии наполниться слезами, — всё будет хорошо! Простите за всё. Мы если что материально сможем вам помочь, поможем с компанией…