̳̿
̳̿̿̿— М̳̿а̳̿м̳̿о̳̿ч̳̿к̳̿а̳̿! ̳̿ ̳̿П̳̿р̳̿о̳̿ш̳̿у̳̿, ̳̿ ̳̿н̳̿е̳̿ ̳̿б̳̿р̳̿о̳̿с̳̿а̳̿й̳̿ ̳̿м̳̿е̳̿н̳̿я̳̿, ̳̿ ̳̿я̳̿.̳̿.̳̿.̳̿ ̳̿Б̳̿у̳̿д̳̿у̳̿ ̳̿х̳̿о̳̿р̳̿о̳̿ш̳̿е̳̿й̳̿, ̳̿ ̳̿н̳̿о̳̿ ̳̿п̳̿р̳̿о̳̿ш̳̿у̳̿, ̳̿ ̳̿н̳̿е̳̿ ̳̿б̳̿р̳̿о̳̿с̳̿а̳̿й̳̿.̳̿.̳̿.̳̿ ̳̿
— Твои родители продали тебя нам. — холодно сказала Жанна. — теперь ты подчиняешься нам.
Софина упала на колени. Единственное, что она могла делать — это плакать. Чем она провинилась?! За что они с ней так обошлись… Она даже не почувствовала укола и то, как подчиняющая сыворотка разносится по её венам. Дальше всё словно в тумане…
Они очень долго куда-то ехали. Софине казалось, что это всё сон, такой нереалистичный, расплывающийся перед глазами. Потом она оказалась в большом зале. Она запомнила лишь слова: «Её настоящая плёнка… Ваши деньги… Приятного дня…»
— Здравствуй, милая! — полноватый мужчина погладил Софину по голове. — знаешь, я теперь твой новый папа…
— Такой же злой, как мой?
— Нет-нет. Я буду любить тебя… Правда. — он прижал Софину к груди. Но ей было противно и грустно. Хотелось оттолкнуть его, но она чувствовала усталость и недомогание. Софина будто спала.
Софину нарядили в яркое, кукольное платье. И сама она была похожа на куклу: бледная, с блестящими волосами и равнодушными глазами.
Был ужин: Гарольд сидел за большим столом, усадив Софину на колени, и кормя её с ложечки.
— Я сама поесть могу… — Гарольд не отреагировал.
Как же тошно ей было находиться рядом с этим человеком, хотя… Он не бил её и не ругал за всякие пустяки, но всё же было в нём что-то отталкивающее. Может то была слишком приторная улыбка, или же взгляд пронизывающий всю её душу…
— Сэмми, — обратился Гарольд к своему сыну. — зайди ко мне в кабинет после ужина.
Сэмьюэль был даже младше Софины. Ему было только шесть лет.
— Да, папа… — его голос дрогнул отчаянием.
После ужина Софину отправили в её комнату. Она долго сидела перед камином, просто глядя в огонь.
— Огонь такой красивый… Вот бы он сжёг здесь всё. Гарольда, его слуг… Или же меня…
Софина тихонько вышла из комнаты. Ей очень хотелось пить. Пудинг на ужине был слишком сладким и сытным. Кухня была маленькая. Софина налила воды из графина и поднесла стакан к губам. Вода такая пресная, безвкусная… И какая-то пыльная. Софина отставила стакан.
— Мерзко. В этом доме всё как-то мерзко. — сказала она в слух.
— Ага. — от раздумий её отвлёк тихий голос. Она обернулась и увидела Сэмьюэля. — Но по другому никак. — на шее мальчика виднелись засосы и синяки.
— В таком случае, мы должны отсюда уйти. Просто уйти.
— Не выйдет. Слуги моего отца — не люди. Они нас поймают. К тому же, куда мы пойдём?
— Не важно. Главное, чтобы подальше отсюда. От этого дома, от моих родителей. — Софина почувствовала, что вот-вот заплачет. — а что это у тебя? — Софина коснулась шеи мальчика.
— Это… Это… — он закрыл глаза руками.
Софина осторожно обняла его за плечи.
— Отец говорит, что так он меня любит… — Сэм прижался к плечу Софины. Он был намного ниже и стройнее её. — но мне не нравится, больно… — его ноги затряслись и они с Софиной сели на холодный пол.
— Мои мама с папой никогда не говорили, что меня любят.
— Лучше бы он вообще не любил меня, чем так! — он перешёл на истерический крик.
— Ничего… — Софина обняла его, гладя по длинным, дымчатым волосам. — это всё пройдёт. Давай вместе убежим отсюда? Из этой страны…
— Куда? Мне порой кажется, что этому миру мы вообще не нужны!
— Велика потеря. — тихонько усмехнулась Софина. — а этот мир не нужен нам. Тогда давай сбежим из этого мира! И найдём другой?
— Другой?
— Вселенная безгранична, конечно в ней есть ещё сотни миров. И не сомневайся. А если ни один из них нас не примет, мы создадим наш собственный!
Сэмьюэль посмотрел на её нежное лицо, в обрамлении алых волос. Из-за свечей казалось, что над её головой парит едва заметный, золотой нимб.
— Наш собственный мир, где ты станешь богом… — пролепетал он. — моим богом… Только моим богом…
====== С чистого листа ======
— То есть ты позволил ей уехать к подруге, а сам даже не узнал, где она живёт?! — Марта рвала и метала. — От неё нет вестей второй день! Идиота кусок…
— Госпожа… — горничная пришла в самый неподходящий момент.
— Что ещё?!
— Ваша подруга, леди Эмили, желает вас видеть… — промямлила она.
— Скажи ей, чтобы катилась ко всем чертям!
— Но это по поводу вашей дочери!
Марта тут же приказала Эмили войти.
— Марта… я знаю, где Софина…
«Моя жизнь была сплошным кошмаром… Сперва умерла моя мама и мы с сестрой остались одни. Отца интересовала сестра. Он «показывал ей свою любовь», но она не выдержала и повесилась. Я остался один, и тогда отец переключился на меня…
— Ты же знаешь, Сэмми, как я люблю тебя? Позволь мне показать эту любовь…
Все дни были переполнены страхом и обидой. Я вздрагивал от каждого шороха и мне хотелось плакать при виде отца. Но когда появилась Софина, всё изменилось. Она была единственным существом, что поддержало меня, что показало, что я не один. Софина стала единственным лучём света в этом кошмаре. Она стала моей религией, моим богом, моей надеждой… И я пойду на всё, лишь бы быть с ней…»
Сэм проснулся. Они с Софиной уснули на кухне, на полу. Уже рассветало.
— Софи… Просыпайся. Нам мало не покажется, если кто-то узнает, что мы дрыхнем на кухне.
— Ага. — Софина встала на ноги, отряхивая платье. — мне скучно. Давай играть.
— Во что?
— В прятки. Я вожу. — Софина всегда любила водить в прятках
— Ладно. Считай до десяти. — Сэмми выбежал из кухни и побежал искать место, чтобы спрятаться. Он вбежал в кабинет отца. Тот позволял сыну там играть.
— Десять! Кто не спрятался, я не виноват…
Сэмми влез в сундук, где хранились всякие ненужные мелочи. Гарольд любил собирать безделушки. В сундуке мальчик увидел нечто светящиеся… Завораживающее…
— Это фильм с Софиной? Я заберу его себе, чтобы у меня всегда было что-то о любимой Софине… — он поцеловал нежную плёнку.
Софина ходила по коридорам, внимательно оглядываясь.
— Куда же он спрятался…
— О, ты уже проснулась? — Гарольд появился внезапно, заставив Софину вздрогнуть. — Не хочешь зайти ко мне, кое-что обсудить?
— Нет, дело в том, что…
— Я настаиваю. Пошли ко мне. — Гарольд грубо взял её за запястье и потащил в свою комнату. Софина почувствовала страх. Что он собирается с ней сделать? Сэмми так боялся его… — Ну, как тебе у меня? — спросил Миллер, когда они пришли в его спальню.
— Сойдёт. — безэмоционально сказала та.
— Знаешь, Софина, я уже люблю тебя. Я хочу показать тебе свою любовь. Иди ко мне. — он похлопал по коленке, призывая подойти.
Ещё страшнее.
— Нет.
— Подойти.
— Сказала же, нет! — Софина топнула ножкой.
— Милая, ты не оставила мне выбора. — мужчина щёлкнул пальцами. — Приказываю. Подчиняйся мне.
Темнота. И лишь сквозь маленькое окошко света Софина могла видеть происходящее. Она покорно приближалась к Гарольду.
— Нет. Нет. НЕТ! Я НЕ ХОЧУ!
Софина затряслась от понимания, что сейчас с ней сделают нечто ужасное, отвратительное… Как с Сэмми. Ей было страшно и больно. Её родители продали её этому извергу… Как же она, чёрт возьми, ненавидела их всех! Почему они такие жестокие?! Зачем вообще существует жестокость?!
— Нет, пожалуйста, этого не должно произойти… — она ощущала, как грубые руки расстёгивают её платье. — За что?! Что я им всем сделала?! — отчаяние. Лишь отчаяние. Будет больно? Хотя, это не так уж и важно, ей было больно каждую чёртову минуту жизни в этом проклятом мире! Пусть уже сделает всё быстрее и отпустит поиграть с Сэмми. Поиграть, насладиться малейшими крупицами её детства…