А может быть, она студентка и изучает искусство. Ей свойствен свободный, не стесненный какими-либо рамками образ мыслей, у нее накрашенные всеми цветами радуги ногти и кролик по имени Ренуар.
С другой стороны, вполне вероятно, что она француженка. Откровенно говоря, я не возражал бы, если бы она все-таки оказалась француженкой.
Хотя, если честно, скорее всего она занимается розничными продажами. В какой-нибудь компании по установке окон, в девяностые нарушившей несколько экологических нормативов Евросоюза и засветившейся в этой связи на телевидении. Это синее пальто — первое, что она достала из шкафа. Может, ей даже наплевать и на животных. И уж никак нельзя поручиться, что она знает, как пишется «нарциссы». Курит она красные «Мальборо» — соответственно, терпеть не может детей и не бывает в книжном магазине. А если у нее и есть велосипед, то он точно не старый и испещренный ржавчиной, с корзинкой спереди и пластиковыми цветами на раме; скорее это обтекаемый, лишенный индивидуальности титановый образчик промышленного дизайна, перекупленный ею у своего непутевого брата и так ни разу и не использованный. Тем не менее железяка стоит у нее в квартире и портит весь интерьер.
Не важно, как человек выглядит на фотографии. Имеет значение, лишь что он представляет собой вне ее.
Благодаря подобным рассуждениям у меня не съезжала крыша, уцелели сердце и надежда в их привычном понимании, а моему телу вполне комфортно в магазинчике видеоигр на Каледониан-роуд.
Я поставил чайник, Дэв сменил табличку на двери на «Открыто», и в этот момент распахнулась дверь.
— Привет, Дэв. Привет Джейсон.
— Заходи, Павел.
— Дэв, ты должен мне четыре фунта. И шесть за «Ежиновку».
— Разумеется! — ответил Дэв. — Но сначала хотелось бы получить от тебя совет.
— Зачем?
— Собираюсь приударить кой за кем из высшего круга.
Павел был явно озадачен.
— Я имею в виду девушку по имени Памела. Па-мээ-ла. Мне нужно зарядиться некоторыми ключевыми фразами. Для поддержания разговора.
Павел мрачно кивнул.
— Из кафе?
— Да! — оживился Дэв. — Симпатичная. Темные волосы со светлыми прядями.
— Понятно. Тебе придется нелегко. Она, наверное, самая скучная баба на свете.
Теперь озадаченным выглядел Дэв.
— Она кажется мне такой загадочной.
— Нет-нет. Она очень скучная. Очень скучная баба.
Я предпочел оставить Павла и ошарашенного Дэва наедине и побрел наверх.
Работа. Нет, кофе. Сначала кофе, потом работа. Нормальный кофе, не тот растворимый, столь усердно потребляемый Дэвом. Не то чтобы я имел что-то против растворимого кофе. Это Сара приучила меня к натуральному. Думаю, что с ее стороны это своего рода снобизм. Посмотрите на мою кофеварку, мои чашки и мой кофе. Я представил себе ее и Гэри, как они сидят, скрестив босые ноги в льняных брюках на полированном паркете в комнате, украшенной живыми цветами, пьют только что сваренный латте, едят круассаны, слушают Колдплей, цитируют друг другу выдержки из колонки Чарли Брукера, посмеиваясь над несовершенством этого мира.
Я вынул фотографии из кармана и бросил на стол. Желто-зеленый пакет из «Снеппи-снепс» измялся от долгого пребывания в кармане. В какой-то момент захотелось заглянуть в него еще раз, взглянуть на чью-то жизнь, но вместо этого я убрал пакет в ящик, извлек из кармана грязный листок и положил перед собой. На нем было написано: «Два парня. Алекс и???».
Не уверен, что мне это пригодится.
«Режиссер: Питер Дональдсон. Смешной момент с совой».
Я задумался. Это действительно было забавно.
Тем не менее каким-то образом мне надо было написать двести пятьдесят слов.
Я откинулся в кресле и взглянул на проделанную работу. Неплохо. Глотнув кофе, я снова углубился в творческий процесс.
«…это фильм, снятый Питером Дональдсоном».
Одиннадцать.
Я постучал пальцами по столу.
«Возьмем двух подростков: одного зовут Алекс, другого — Боб».
Девятнадцать.
Я подумал и добавил «а» перед Бобом.
Двадцать.
Я еще раз побарабанил пальцами по столу и выглянул в окно. Грузовик привез овощи в магазин на углу. Хозяин эфиопского ресторана выставлял бутылки. Я посмотрел на ящик стола, выдвинул его. Увидел пакет с фотографиями.
— Джейсон! — раздался голос Дэва снизу. — Можно тебя попросить?