— Дорогая миссис Тернер, — запыхавшись, начала она, — я только что узнала, где остановился мой брат. Я не думаю, что он подозревает о моем присутствии здесь, в Лондоне. Какую радость доставит ему подобное открытие, каким удовольствием это будет для нас после долгой разлуки! Должна откровенно признаться, что он мой самый любимый брат! Понимаете, мы с ним почти что одногодки и настолько близки, что можем действовать как единое, целое, ни в чем не противореча один другому, мы утешали и поддерживали друг друга, старались облегчить тяжелый труд, выпавший на долю нашей семьи, и отвести от нее беды и несчастья. Дорогая миссис Тернер, как только вы узнаете Генри, я уверена, что тоже испытаете на себе влияние его жизнерадостной, великодушной натуры. Он достоин похвалы во всех смыслах.
Хотя леди Тернер и не была готова к тому, что молодой Генри находится так близко, она все-таки была рада за свою подопечную. Учитывая обстоятельства, она погрузилась в размышления.
— Вы сказали, что он приехал в Лондон, чтобы устроить здесь свое будущее? Приветливый и открытый, воспитанный в деревенском духе молодой человек, каким вы мне его описываете? Занятное сочетание, можете быть уверены! Однако я буду рада приветствовать его и ради вас любого из ваших родственников, которые решатся приехать к нам! Если они похожи на свою дорогую сестру, то должны принести с собой в этот большой город редкостный сельский дух Хейвудов.
После полудня миссис Тернер занималась делом, которое и заставило ее возвратиться в Лондон, посему не смогла составить компанию своей гостье. Тем не менее она не стала задерживать Шарлотту. Добрая леди заметила разочарование, промелькнувшее на лице молодой девушки при мысли о том, что визит придется отложить до завтра, и посоветовала ей отправляться немедленно. Поскольку было еще рано, то она могла предоставить в распоряжение Шарлотты свой экипаж, пока он не понадобился ей самой. И только когда она перечитала письмо мистера Хейвуда, в котором тот описывал место, где снял комнаты Генри, то позволила себе выразить некоторые опасения относительно безопасности Шарлотты.
— Я бы не относилась к этому так беззаботно! Войти в этот квартал опасно в любое время дня! Да еще при том, что вы совершенно не знаете Лондона! Нет, боюсь, что вас нельзя одной отпускать на поиски брата. — Вызвав звонком слугу-мужчину, она настойчиво продолжила: — Я позабочусь о том, чтобы вас сопровождали все время, пока вы будете находиться в этом районе. Следуя моим инструкциям, Пул всегда будет находиться рядом с вами и оставит вас только после того, как вы обнимите брата. Ваш Генри побеспокоится насчет того, чтобы доставить вас домой в целости и сохранности, уж в этом я уверена, хотя, думаю, даже он наверняка не осведомлен обо всех опасностях, которые таит в себе Лондон. Действовать следует с величайшей осторожностью! Я не смогу чувствовать себя спокойно, если не буду знать, что вы в безопасности.
Благодарная мисс Хейвуд поспешила успокоить своего заботливого ментора, уверив ее, что она будет вести себя осторожно, не останется там надолго и вернет Пула его хозяйке, как только увидится с братом. Генри же обеспечит ее безопасность при возвращении домой.
Итак, она отправилась на поиски Генри. Само путешествие оказалось недолгим. Но пока их экипаж продвигался на восток по направлению к месту своего назначения в Ленгхэм-плейс, им открывалось все менее привлекательное зрелище: из окон слышались крики, часто они становились свидетелями отвратительных драк. Но при всем при том Шарлотта испытывала только радостное возбуждение. Ее желание как можно скорее увидеться с братом придавало ей сил и храбрости.
Прибыв в квартал его проживания, она обнаружила, что местность вокруг никак не может служить источником вдохновения. Они проезжали по аллеям, узким переулкам, вдоль лотков уличных торговцев; все дома казались перенаселенными, а в темных мастерских трудились ремесленники. Наконец Пул обнаружил здание, которое они искали.
С помощью слуги она вышла из экипажа, только для того чтобы обнаружить, что стоит в грязи по самые щиколотки, и, отойдя на несколько шагов, оказалась в еще большей слякоти. Шарлотту поддерживало предвкушение близкой встречи с братом, поэтому она не обращала почти никакого внимания на подобные мелочи. Она прошла по грязным и вонючим коридорам, поднялась к двери в мансарде.
На миловидном лице Генри, когда он открыл дверь, отразилось такое смятение, какого его сестра еще никогда не видела, — ей захотелось рассмеяться и заплакать одновременно. Сначала это было просто неверие, потом испуг и оцепенение и, наконец, растерянность и смущение. «Неужели это происходит на самом деле?» — таился в его глазах невысказанный вопрос. От удивления он оказался совершенно беспомощным. Наконец придя в себя, Генри вскрикнул от радости, поняв, что перед ним не призрак. Их объятие было теплым и долгим, они бессвязно и радостно заговорили обо всем сразу, перебивая друг друга и не обращая внимания на время. И так оно продолжалось до тех пор, пока мисс Хейвуд не вспомнила о том, что бедный Пул терпеливо ожидает дальнейших указаний за дверью ее брата, и только этот факт прервал их радостную болтовню.