— «Он… что злится? — в ужасе проскочили мысли в её голове. — Что он собрался делать?»
Около минуты они смотрели друг на друга в напряжённом молчании, пока вдруг молодой человек не наклонился к её лицу и не подарил нежный поцелуй, смешанный с терпким запахом алкоголя.
Он был настолько чувственным и сладким, что Бай Лин практически сразу опьянела от этого ощущения. Ощущения, что для этого человека она является намного большим, чем красивой куклой, какой её считало большинство тех, с кем девушке приходилось иметь дело.
Его сильные руки касались её кожи мягко и осторожно, словно боясь повредить нежные лепестки цветка. Все движения плавные и ненавязчивые, подстраивающееся под тело своей партнёрши, будто точно знает, чего она хочет…
*****
Светло-серые глаза приоткрылись в немой темноте, разбавленной бледными лучами света луны.
По обнажённому телу Бай Лин, которое прикрывала лёгкая простыня, скользнул зябкий холод настежь открытой веранды.
Приподнявшись, девушка увидела полуобнажённого председателя Ли Юэ Луна, тело которого покрывало множество мелких шрамов. Он сидел на веранде и курил сигарету, задумчиво устремив свой взгляд на яркую круглую луну.
— Извини, я не должен был этого делать… — произнёс он, услышав, что она подходит к нему сзади.
— Не волнуйся о том, что у нас был незащищённый секс. Обещаю, обойдётся без внезапных сюрпризов, — сказала Бай Лин, присаживаясь рядом с ним.
Учитывая специфику её профессии, девушка на регулярной основе принимала противозачаточные. Так что внезапные интрижки были для неё не проблема.
— Хах… Слышала о песне «Blue canary»?
— Да. У неё интересное название. Вопреки распространенному мнению, это название носит смысл не «голубая канарейка», а «грустная канарейка».
— Верно подметила… Мне нравится эта песня: Кенар (*самец канареек), поющий грустно. Моя боль плачет, потому что ты ушла. Кенар зовёт тебя, и в своей печали он живёт надеясь. Больше не поёт он, как в тот день, когда ты подарил мне первый поцелуй. И очень грустно от того, что тебя нет. Страстно жду твоего возвращения. Своими трелями он предвещал биение двух сердец. И было это свидетельством иллюзий. Грустный кенар поёт и плачет, потому что по твоему желанию наше счастье потеряно. Может быть, своей песней всегда грустный кенар оживит очарование любви, которой больше нет.
— И правда, красивая и грустная песня… — произнесла Бай Лин, посмотрев вдаль. Её короткие белые волосы щекотал прохладный ветер, а в лицо бил лёгкий морской бриз.
— Эта песня описывает мою жизнь последние несколько месяцев… Ты ведь наслышана об истории, именуемой «свержение белых демонов»?
— Ты говоришь о предыдущем председателе Лиене Гамбурге и его сестре Шарлотте Гамбург?
— Да. Как думаешь, насколько то, что тебе рассказали, правда? — спросил Юэ Лун, переведя на девушку свой взгляд тёмно-серых глаз, которые из-за окружающей темноты казались чёрными.
— Слухи на то и слухи, люди простаивают их под свою правду. Но я хотела бы услышать эту историю из твоих уст, если позволишь, — в следующий момент сказала Бай Лин, уверенно посмотрев на него.
— Ты права… — тяжело вздохнул председатель. — Пусть прошло относительно не много времени, но и эту историю людям уже удалось исковеркать. Ладно, о чём это я? Я и Шарлотта были близки, но ни как любовники. Мы познакомились ещё до того, как я стал телохранителем, а она начальницей отдела стратегического планирования. Шарлотта спасла меня, вытащила из борделя, где надо мной измывались, — губы Юэ Луна дрогнули в печальной улыбке, когда он увидел глаза Бай Лин в этот момент. — Да, ты всё правильно поняла. До того как я стал её телохранителем, я был проституткой в борделе, к тому моменту уже не способный приносить пользу своему хозяину… Шарлотта приютила меня, дала убежище и защиту. Чтобы отплатить ей за доброту, я решил стать убийцей. Но, по правде говоря, в половине из причин стать убийцей были мои собственные мотивы. Я хотел найти и отомстить тем, кто скинул меня в этот секс-индустриальный ад. Однако, когда я это сделал, внезапно осознал, что месть нисколько не сгладила уродливые шрамы, что остались на моём теле и психике. Для всех испорченный и сломанный… кроме неё, — перед его глазами вновь возник до боли знакомый образ, который теперь он видел разве что во снах: девушка с короткими белыми волосами, одетая в чёрный деловой костюм, тонкие бледно-розовые губы всегда изогнутые в фирменной улыбке, хитрые светло-серые глаза, словно две яркие луны. — Шарлотта была единственным человеком, который мной не брезговал. Она всегда была на моей стороне… И протягивала руку, в какой бы ситуации и жалком положении я не оказался. Эта белая демоница была моим ангелом, за светом которого я хотел следовать.
— И что случилось потом? — заинтересованно спросила Бай Лин.
— Я предал её. Оставил настоящее ради прошлого… И потерял будущее навсегда, — молодой человек тяжело выдохнул. — В тот день я ушёл с другой девушкой и оставил Шарлотту одну. Я… был зол на неё за то, что она вмешалась в наше свидание. С Ён Со у меня была всего лишь интрижка, в которую я вцепился, словно оголодавший пёс в кость… — по его фарфоровому без эмоциональному лицу скользнули слёзы. — Это был последний раз, когда я видел Шарлотту живой. Её убил старший брат Лиен Гамбург.
— Почему..? За что он убил её? — приложила девушка белые пальцы к губам от шока.
— Он был психопатом, убившим много людей. После смерти своей родной сестры он смог найти утешение только в Шарлотте, девочке, которая была очень сильно похожа на неё… Со временем у него развилось помешательство и нездоровая любовь к ней. Он боялся потерять Шарлотту и остаться со своим безумием один на один… Поэтому он убил её, чтобы сохранить свою мнимую иллюзию семьи, которая тешила этого демона, — Юэ Лун устало потёр свои смольно-чёные волосы, вновь погружаясь во фрагменты тех злосчастных воспоминаний. — Я убил его… Правда, едва сам не отправился на тот свет. И с тех пор я живу так, как сейчас, ничего не чувствуя… Эта защитная реакция выработалась у меня ещё с тех времён, когда я работал в борделе Бай Ши, чтобы не сойти с ума от постоянной боли и унижений. Но, знаешь, по сравнению с той болью, боль от потери любимого человека намного сильнее. Любое напоминание о Шарлотте отдаёт в моей груди сильнейшей болью, от которой хочется кричать… — он приложил свою ладонь к обнажённой груди и вновь поднял свой взгляд тёмно-серых глаз на яркую круглую луну. — Пусть я и старался избавиться от всего, что мне напоминало о ней… Когда я вижу полную луну, которая так похожа на Шарлотту… Такая же, рождённая во тьме и холоде бескрайнего космоса, не получающая и капли тепла от Солнца, проживая в тени мира, не способная светить и обогреть сама… а лишь отражать его свет и освещать путь во тьме потерявшимся путникам… — молодой человек протянул руку к свету, и смотря на луну сквозь пальцы, произнёс: — Мне хочется выть от боли и тоски по ней. Может это от того, что я жалею, что не успел ей дать того, чего хотел? От того, что сдерживал все свои чувства и эмоции рядом с ней? Из-за того, что не хватило времени, чтобы я смог открыться ей и принять новую реальность?
Всё это время Бай Лин смотрела на него с глубоким сочувствием. Так вот какой председатель Ли Юэ Лун на самом деле… Одинокий и сломленный человек, уставший от постоянной боли и мук совести, которые его терзают.
— Что-то я заговорился… Нам пора ложится спать, в противном случае ты не встанешь завтра на работу, — произнёс молодой человек, поднимаясь на ноги.
В темноте, разбавленной бледными лучами луны, Бай Лин не могла уснуть, сколько не пыталась. Председатель Ли Юэ Лун вырубился с ней на одной кровати практически моментально. Учитывая, что от него до сих пор несло запахом алкоголя, это было ожидаемо.
— «Значит он напился, чтобы приглушить свою боль от тоски… А мы похожи, — думала она, тупо смотря в стену. — Бывает, сама накидаюсь в стельку, потом лежу и плачу из-за усталости и отчаяния, — карие глаза, на которых располагались светло-серые линзы, скользнули в сторону молодого человека, который безмятежно спал рядом с ней. — Сейчас самый подходящий момент», — рука девушки потянулась к кружевному нижнему белью, что небрежно валялось на полу возле кровати. Во внутренней стороне лифчика находился едва заметный внутренний карман, где Бай Лин прятала тонкие ядовитые иглы. Бледные пальцы ловко извлекли одну из них. Один укол в шею — и жертва уже не проснётся…