Как она чувствовала, что ему было нужно! Артур наслаждался искренностью такого понимания, ее тон успокаивающе действовал на его взвинченные нервы. Именно ее отношение придавало ему мужества все подробнее вдаваться в рассказы о своей полной героизма борьбе с прошлыми болезнями, причинявшими ему столько страданий.
— На мою долю выпали такие болезни, какие трудно себе даже вообразить. Представляете, самые невинные ежедневные удовольствия могут вызвать резкую и непредсказуемую реакцию моего организма. Например, однажды, когда меня беспокоил панариций на безымянном пальце, я всего лишь последовал совету аптекаря пить отвар из листьев мальвы и семян фенхеля (а это самые слабые лекарства) и в результате отравился. Господи, просыпаться в страхе, боясь пошевелить рукой или ногой из опасения, что они откажутся мне повиноваться! Такова была моя судьба. При такой великолепной и стройной фигуре, как у вас, подобная хрупкость была бы вполне объяснимой и даже приветствовалась бы, в то время как меня, каким бы плотным и упитанным я ни выглядел, редко считали годным на что-либо. Сказать по правде, я всегда ощущал на себе пронзительные взгляды окружающих, их презрение к моей немощи и слабости, и никто до вас не заметил чувствительности моей натуры. Поэтому ваша доброта для меня бесценна. Я буду вечно вам благодарен за нее.
В его взгляде светилось обожание. Пожалуй, в глубине души Артура Паркера зарождалось к милой леди нечто большее, чем просто благодарность.
Глава двадцать девятая
По всему Сандитону разнеслась весть о том, что мистер Джеймс Портер открыл в городе кабинет с приемной. Энергичный молодой доктор представился мистеру Паркеру сразу же после прибытия из Лондона. Он передал ему привет от его «преданного» братца Сидни и вкратце пересказал отчаянные просьбы последнего — многочисленные ходатайства и мольбы об оказании помощи больным в Сассексе, короче, доложил о намерении мистера Паркера привлечь имеющего безупречную репутацию врача к оказанию помощи больным в их общине у моря.
Томас Паркер был чрезвычайно удивлен этими событиями, уж слишком неожиданным было появление доктора, но его весьма порадовала забота брата о том, что с самого начала являлось целью мистера Паркера. Он хотел, чтобы Сандитон получил настоящего знатока медицины. Уже через несколько минут знакомства с врачом рассудительная манера Джеймса Портера, умение вести себя, его речь, выдающая человека, знающего свое дело, его приверженность науке и более щадящим природным режимам закрепили сложившееся у Томаса хорошее впечатление о нем; он решил, что врач вполне подходит для своей должности. Да, намерения Портера посвятить себя их делу вполне устраивали его, он обратился к врачу с настоятельной просьбой сразу же заняться лечением нескольких больных и пожилых отдыхающих.
— Теперь ты видишь, моя дорогая Мэри, что все наши прошлые усилия оказались не напрасными! — шумно ликовал он. — Что касается привычки нашего Сидни осыпать нас насмешками, то это всего лишь прихоть капризного ума. Это всего лишь игривость его натуры, не имеющая никакого значения! Посмотри, как он старается сохранить наше душевное спокойствие. К тому же он остается любящим и заботливым братом; ему удалось сделать то, чего не смогли добиться мы! Но все получилось так, как мы и планировали.
Он поспешил с новостями к леди Денхэм, намереваясь переубедить скептически настроенную леди.
— Мадам, вы должны понимать, что этот молодой человек послан нам самим Господом, хотя бы и через посредство нашего Сидни. Подумайте только, в какой подходящий момент появился у нас этот джентльмен! Теперь он может помочь многим из тех, кто решился связать свою судьбу с Сандитоном. Я знаю, что наши вновь прибывшие гости нуждаются в совете врача, который мистер Портер может им дать. Хотя мне известно, с какой неохотой вы встречаете появление здесь лекаря, поскольку сомневаетесь в самой необходимости их профессии. Да и почему бы вам не вести себя таким образом, если в столь почтенном возрасте вы по-прежнему можете похвастаться отменным здоровьем, причем безо всякого вмешательства со стороны медицины. У вас не должно быть сомнений в том, что, поскольку наше предприятие продолжает процветать, на нас неизбежно свалятся всякие напасти в виде заразных болезней, лихорадки, малярии, да чего угодно, поэтому работы у нашего джентльмена-медика будет хоть отбавляй.
Последовало неохотное, но все-таки согласие пожилой леди.
— Позаботьтесь, мой дорогой мистер Паркер, — предостерегла она его хриплым голосом, — чтобы он не придирался к эффективности каждого метода лечения. А врачи часто так поступают, кому, как не вам, знать об этом! Вы понимаете, что я не могу позволить, чтобы под сомнение была поставлена полезность молока моих коз. Нет-нет, только не лучшие козы сэра Гарри! Обещаю вам, сэр, что останусь твердым приверженцем полезности и положительных качеств этого молока, которое можно считать чистым нектаром, излечивающим болезни. Я сама буду наблюдать за теми, кто, подобно мне, пьет козье молоко, понимая его ценность, кто бы ни пытался утверждать обратное.
В Сандитоне в эти дни вновь царили суматоха и оживление. При том постоянном беспорядке, шуме и продолжающемся строительстве Крещента, рабочие сталкивались друг с другом на Террасе во всякое время дня, хотя чаще всего это происходило, когда солнце стояло в зените, а им следовало бы работать. Тем не менее у постороннего наблюдателя складывалось впечатление, что повсюду идет строительство, Сандитон развивается и грядут перемены. Очень часто на улицах встречались незнакомцы, стучащиеся в двери домов и расспрашивающие о наличии свободных мест и квартир. В воздухе носилось ощущение полноты жизни и будущего процветания, все пребывали в ожидании, что как только Ватерлоо-крещент будет достроен, его тут же заполнят новые постояльцы.
Но это было еще не все. С появлением некоего мистера Мэттью Доусона, коннозаводчика из Лондона, возникло очередное развлечение. Вместе с несколькими своими помощниками, которых незамедлительно сочли привлекательными и достаточно богатыми, он был занят поисками подходящего жилья для своих людей и животных.
Очарованная царившей вокруг кипучей деятельностью, леди Денхэм сияла, отбросив всякие сомнения относительно будущего процветания Сандитона. Мистер Паркер наблюдал за бурным развитием с гордостью, даже если ему не всегда удавалось сохранять хладнокровие. Несмотря на его финансовые затруднения, блестящая мечта о роскошном курорте на глазах воплощалась в жизнь.
Клара Бреретон разделяла всеобщее возбуждение. Обладая острым умом, она понимала, что надвигающееся процветание Сандитона неизбежно. Ее пропавший фаворит, ее самый внимательный друг в переписке со своей возлюбленной демонстрировал самые лучшие качества. Каждое из таких посланий подогревало ее тайную надежду. Вот, например, одно такое письмо.
«Моя дражайшая мисс Бреретон,
Я не стану хвалиться своими успехами в большом городе, поскольку их последствия вскоре станут очевидны для вас, причем так, как вы менее всего ожидаете! Это триумф, дорогая леди, я не могу подобрать другого слова. Одно следует за другим, и все вместе принесет нам успех! Знайте одно: с этого времени все изменится, моя славная мисс Бреретон, поскольку меня ожидают уважение и блестящее будущее. Вы поймете, что я сумел продемонстрировать свой гений в сложных деловых предприятиях — я стал известен всем и каждому, — потому что здесь мною восхищаются деловые люди, наши нарождающиеся промышленные магнаты.