— Своеобразный подход к обеспечению секретности, — покачал головой Вильгельм. — Но нельзя не согласиться с тем, что очень надёжный. К сожалению, у нас такое применить невозможно. Хотя… Кстати, вы не можете узнать от своей болтливой секретарши из Сталинграда, кто именно подписал командировочное удостоверение этому русскому конструктору танков?
— Пожалуй, пока я нахожусь в Берлине, мне следует прикупить дюжину пар шёлковых чулок, — подмигнул собеседник Курт, почувствовавший, как охотничья собака, надёжный след добычи.
— Она хоть хороша собой, эта секретарша?
— Помилуйте, Вилли. Откуда я могу это знать? Она в Сталинграде, я в Москве. С ней контактирует наш агент, но никак не я. Даже если она и страшилище, то это его проблемы, а не мои. Но какой бы ни была эта женщина, после такого подарка она станет намного словоохотливей. Особенно — в России, где носить шёлковые чулки могут позволить себе лишь жёны и любовницы очень немногих счастливчиков, выезжающих за границу.
— Рад был помочь вам, коллега. Но и вы не забудьте о моей просьбе: всё, что касается интереса русских к тяжёлой воде и урановой проблеме, а также деятельности их физиков в области радиоактивности.
— По рукам! — кивнул дипломат и махнул рукой, подзывая официанта со счётом.
11
Тяжеловато будет. Хотя, конечно, в Коврове и предупреждали об этом.
— Железяка хренова, — выругался Николай, взваливая на плечо плотно укутанную в тряпку поклажу.
Не злобно выругался. Скорее, с удовлетворение. Ведь ему предстояло перенести из служебной «эмки» в кабинет командира Отдельной мотострелковой бригады особого назначения подарки, которыми намеревался порадовать осназовцев. Решил разыграть этакий сентябрьский вариант новогоднего представления, описываемого в его «родном» мире хулиганским стишком: «Здравствуй, дедушка Мороз, борода из ваты. Ну, и что ты нам принёс, чародей лохматый?».
— Помочь, товарищ капитан госбезопасности? — тут же предложил дневальный на КПП.
— Сам справлюсь, — отмахнулся Демьянов. — Тут весу-то — меньше четверти центнера.
Эйтингона предупредили о визите московского гостя по телефону, и он уже улыбался в распахнутых дверях кабинета.
— Неужели собранный «клин Демьянова» решил приволочь?
— Какого такого Демьянова? Старинова! Я же предупреждал: мне лишняя слава не нужна.
— Нужна, не нужна, а у нас его именно так прозвали, — засуетился майор госбезопасности, освобождая стол, чтобы Николай мог опустить поклажу.
— Нет, не клин. Намного интереснее.
Размотал тряпку, скрепляющую оба тюка, и начал распаковывать меньший.
Эйтингон с любопытством взирал на явившееся перед ним оружие. Необычный приклад из двух трубок, облитых резиной, и планки плечевого упора. Короткий узкий магазин. Пожалуй, патронов на пятнадцать, не больше. Рычаг скользящего, без поворота, затвора. Короткое деревянное ложе, в которое почти упирается массивный набалдашник ствола без мушки.
Из привязанной между трубками приклада коробочки Демьянов вынул оптический прицел, аккуратно вставил в «ласточкин хвост» сверху винтовки и протянул майору.
— Держите.
Оружие оказалось неожиданно лёгким. Учитывая толщину набалдашника на стволе. Пожалуй, килограмма четыре или даже меньше.
— Что это?
— «Ласка-Б». Лёгкий автоматический снайперский карабин бесшумный.
— Значит, это не ствол, а что-то вроде прибора братьев Митиных? — догадался диверсант. — Потому-то винтовка и легче, чем кажется.
— Вроде этого прибора. Только намного эффективнее. А самое главное — интегрированный. То есть, встроенный в саму конструкцию, хотя и может сниматься для обслуживания.
Эйтингон отстегнул магазин.
— А что за патроны?
— Вот такие, — высыпал гость из кармана на стол пригоршню.
— Это от ТТ. А это что за хрень?
«Хрень» представляла собой гильзу от того же самого ТТ, но снаряженную пулей от «трёхлинейки».
Николай улыбнулся.
— Самопал. Но приспособление для переснаряжения патронов имеется.
Из кармана на свет появляется нечто, ёмко называемое в народе хреновиной.
— И те, и другие? Но короткие будут болтаться в магазине, и это приведёт к утыканию патрона при стрельбе.