Всё это выяснилось после того, как подняли материалы «взятой» в Казани на очередной краже шайки, члены которой достаточно подробно описали «наводчика», помогшего им в одном из предыдущих «дел». А потом всплыл и аналогичный случай в Горьком.
Следующим местом, где жил около недели Ушаков Владимир Пантелеевич, как значилось в документах «эвакуированного», стал Арзамас. А поскольку Эйтингон, которому поручили дело, предположил, что «объект» перемещается по железной дороге, то ориентировки рассылали уже по более или менее крупным городам, соединённым с Арзамасом железнодорожным сообщением.
Вообще посвящение Наума Исааковича в тайну попаданцев из будущего вызвало у диверсанта шок.
— Так вот, значит, кто ты такой, цыганка? — укоризненно покачал он головой, когда Демьянов, на время розыска Ушакова освобождённый от исполнения обязанностей Уполномоченного ГКО, появился в его кабинете. — Это очень многое объясняет. И твои «подарки» для диверсантов, и «предсказания» моей судьбы, и познания о такой засекреченной спецоперации, как «Монастырь». Она что, действительно окажется столь важной, что о ней и спустя десятилетия помнят?
— Действительно, Леонид Александрович. Не знаю, настолько ли успешной, как мне известно, поскольку ход событий уже серьёзно поменялся, но одной из наиболее успешных в истории советских спецслужб — однозначно!
Да, ход истории поменялся. И продолжал меняться буквально на глазах.
Весеннее наступление на Харьков, так встревожившее Демьянова, было предпринято только с севера. А на Барвенковском выступе армии всю весну усердно зарывались в землю, минировали пространство между первой и второй, основной линией обороны, насыщались средствами противотанковой обороны. И когда немцы ударили в основания выступа, повторилась история с Курской дугой. Пусть и в куда меньших масштабах.
За неделю наступления 1-й Танковой армии Клейста 9-я армия генерал-майора Козлова отошла на северо-восток на 15 километров, но при этом сумела сохранить основную часть живой силы и артиллерии, продолжая упорное сопротивление. На северном фланге выступа 57-я армия Кузьмы Петровича Подласа, усиленная 23-м танковым корпусом генерал-майора Пушкина, крепко вцепилась в правый берег Северского Донца, хотя ради этого ей и пришлось оставить Лозовую и Лихачёво. 6-я армия генерал-лейтенанта Городнянского силами 21-го и 22-го танковых корпусов на левом берегу Северского Донца нанесла от Купянска фланговый контрудар севернее Балаклеи, создав угрозу окружения частям немецкой армии с тем же номером. В результате Паулюсу пришлось перебрасывать войска с севера, чем он ослабил давление на 38-ю и 28-ю советские армии.
Да, угроза «Харьковской катастрофы» полностью не ликвидирована. 9-я и 57-я армии продолжают находиться внутри выступа, под ударами немецких 6-й, 17-й и 1-й танковой армий. И стоит Клейсту и Паулюсу прорваться вдоль берегов Северского Донца, как войска Городнянского и Подласа окажутся в «котле».
В Крыму Манштейн и румыны продолжают свой «дранг» но не столько «нах ост», сколько «нах зюйд». Приморская армия уже отошла на линию Кача — Бахчисарай. Одна дивизия 44-й армии зацепилась за Ангарский перевал, преградив путь через горы на Южный берег Крыма. Ожесточённые бои идут за Карасубазар (известный после 1945 года как Белогорск) и Ислам-Терек (Кировское).
На севере наконец-то «задушили в объятиях» Демянский котёл. Прорыва наружного кольца окружения удалось избежать, а снабжению окружённой группировки противника по воздуху активно препятствовали новейшие истребители, корректируемые с земли показаниями радиолокационных станций. Их теперь не только производили в Советском Союзе, но и начали поставлять по ленд-лизу союзники.
Но речь не об этом, речь о перехвате попаданца, по предварительным выводам, настроенного к СССР враждебно и намеревающегося «слить» немцам важнейшую информацию.
В течение недели удалось отследить проживание Ушакова в Саранске, Пензе, Тамбове и Липецке. Подошла информация и с «обратного» направления. В Казань он прибыл из Перми транзитом через Ижевск, куда приехал из Свердловска. В «столице Урала» объявился из Ирбита, в окрестностях которого действительно в прошлом году наблюдался случай попадания шаровой молнии в человека, после которого тот стал «странным». Но поскольку это случилось в августе, местным чекистам было не до того из-за суматохи первых недель войны. А тридцатитрёхлетний бывший железнодорожник, потерявший зажатую стрелкой руку, «не высовывался», про случай успешно забыли.