Командировка в Куйбышев. Вспоминал её Демьянов с огромным удовольствием. Из-за того, что три дня подряд с короткими передышками читал ребятам из лаборатории электроники лекции по вычислительной технике. Всё, что он припомнил, обобщил из разрозненных записей и систематизировал. Включая основы программирования при помощи машинных кодов. Первые языки программирования — в отдалённом будущем, сейчас нужно было объяснить ребятам элементарные понятия адресации и работы с данными, их ввода-вывода и хранения. Парни и девчонки, став первооткрывателями, проявляют недюжинную смекалку, и не просто ловят на лету, но и пытаются развить получаемую информацию. Уже к концу командировки принесли Николаю набросок архитектуры «перепрограммируемого электронного табулятора». Ещё не ЭНИАК, но уже близко, близко по смыслу.
Разумеется, без госзаказа заниматься этим монстром им никто не позволит: слишком уж много нужно радиоэлементов, чтобы собрать такую машину. Слишком много времени и денег потратить на неё. И бракованными, не укладывающимися в заданные параметры транзисторами тут не обойтись: нужны элементы, жёстко соответствующие определённым требованиям. В первую очередь — по надёжности. А значит, нужно заручаться поддержкой Королёва, Ванникова, Курчатова, писать докладную записку Председателю ГКО с хорошо продуманной аргументацией, как эта дорогостоящая «хрень» продвинет новейшие разработки.
Да разве ж только ядерщикам и ракетчикам нужны будут «услуги» электронной машины? Тот же самый ЭНИАК американцы планировали использовать для расчёта баллистических таблиц. Но ведь этим дело не ограничилось. Считали при его помощи профили самолётных крыльев, считали всевозможные прочностные характеристики. Даже прогнозы погоды для определения зон радиоактивного заражения при атомной бомбардировке СССР пытались просчитывать. И если уж замахнулись куйбышевские ребятишки на такое дело, то Демьянову, кровь из носа, нужно им помочь добиться своего.
Спросите, как Мехлис не стал вставлять палки в колёса во время этой командировки? Ну, во-первых, Лев Захарович на фронте. В качестве Члена военного совета всё того же Крымского фронта. Пока даже не планирующего наступления на юг Украины через Перекоп. А во-вторых, после памятной «разборки» у Сталина по «золотому вопросу» он несколько умерил пыл в «выведении на чистую воду слишком много берущего на себя мальчишки». Мальчишка, как вы должны понять — это Демьянов, проживший раза в полтора дольше Льва Захаровича…
Существует за Мехлисом такая особенность — «внимательно присматриваться» к людям, которые ему не нравятся. Демьянов знал о ней из воспоминаний генерала Горбатова, которого Лев Захарович тоже вначале невзлюбил, но со временем изменил мнение о нём. И даже извинился за недоверие. Но вначале изрядно «попил кровушки» будущего генерала армии.
Отношение попаданца к этому историческому персонажу? Двойственное. Да, пользуясь огромными полномочиями (пожалуй, лишь немногим уступавшими полномочиям наркома внутренних дел) народного комиссара государственного контроля в осуществлении карательных мероприятий против нарушителей законности в хозяйственной сфере, наломал горы дров, но, в то же время, принёс немало пользы. То, что касается пребывания Мехлиса на фронтах, конечно, ни в какие ворота не лезет. И во время Финской кампании, и во время Великой Отечественной войны в ТОЙ истории (о его шагах в ЭТОЙ истории станет известно ещё нескоро). Человек, к которому лучше всего подходит поговорка «его бы энергию, да в мирных целях». Но иметь такого среди врагов — врагу не пожелаешь…
Впрочем, какой враг всесильному наркому какой-то полковник госбезопасности? Небольшой кусочек пищи для крупного хищника, лёгкий перекус. Оттого и опасен Лев Захарович, что способен не глядя смахнуть попаданца, не разбираясь в том, чем тот действительно ценен. Потом, конечно, ему объяснят, но как бы не было слишком поздно. Оттого и старается Николай Николаевич не попадать в поле зрения наркома госконтроля. Вон, даже в Куйбышеве появился, когда тот был в отъезде.