Разгром немцев под Воронежем и на Дону (именно в таком порядке они называли эти победы Красной Армии, хотя по масштабности эти события следовало бы поменять местами) потряс мир. В Германии, Румынии и Венгрии был объявлен трёхдневный траур из-за огромных военных потерь. Итальянское фашистское правительство не посчитало нужным «напрягать» население на фоне разворачивающегося масштабного наступления англо-американских сил в Северной Африке. Масштабного для этого театра военных действий, меркнущего в свете того, что происходило на Юге России. Ликовало население в Великобритании и США, в отличие от собственных правительств, понимающее союзнический статус СССР «слишком буквально». А эти самые правительства были вынуждены проявлять внешние признаки восхищения героизмом красноармейцев.
Почему только внешние? Да потому, что среди восторженных речей в выступлениях военных и политических деятелей на британских и американских радиостанциях уже осторожно звучали тревожные нотки при упоминаниях о военной мощи Советского Союза. И уже мелькали предложения о втягивании СССР в войну протия Японии. Мол, если русские такие сильные, то чего им стоит поддержать нас в борьбе против японцев? Мы же помогаем им воевать с Гитлером! Да вот только Квантунская армия Страны Восходящего Солнца в самом начале 1943 года — это не она же образца середины 1945, когда самых опытных солдат из неё «высосали» сражения на островах Тихого океана. Миллионная армия сейчас и миллионная армия сорок пятого года в другой истории, как говорят в Одессе, две большие разницы. Две огромные разницы! И начать с ней воевать сейчас, значит, затянуть войну с Германией на год-полтора. С непредсказуемым ходом боевых действий на Востоке.
Радует только то, что у американцев пока не очень ладится с программой создания ядерного оружия. По докладам разведки, американские геологи рыщут по всей территории США в поисках залежей урановых руд. И если им удастся их отыскать и оперативно начать добычу, то первых реальных шагов по реализации Манхэттенского проекта следует ожидать только к середине 1943 года. Без Оппенгеймера. Без Ферми. Без Сцилларда. Которые уже испытали опытный реактор мощностью в несколько десятков киловатт в Сарове и приступили к постройке первого промышленного реактора для наработки плутония под Кыштымом.
Пожалуй, к тому моменту, когда будет готова первая советская атомная бомба, пусть и неподъёмная по габаритам и массе, у Советского Союза появятся и средства доставки ядерного оружия. Пока, конечно, не на межконтинентальную дальность, но до Альбиона доставить заряды последующих, более лёгких моделей взрывных устройств, они смогут.
Во-первых, как стало известно начальнику Группы уполномоченных, конструкторскому бюро Андрея Николаевича Туполева поручено проектирование тяжёлого дальнего бомбардировщика с дальностью полёта около 5000 километров и бомбовой нагрузкой 8 тонн. Одновременно шли переговоры с американцами о поставках по ленд-лизу или производстве по лицензии новейшего бомбардировщика В-29, который в другой истории стал прообразом советского Ту-4. Но, как и «тогда», переговоры шли с огромным трудом: янки явно не горели желанием продавать лицензию даже за золото.
Во-вторых, Демьянов очень надеялся на то, что доводка ракеты Р-2 позволит приступить к проектированию следующего изделия, способного преодолевать расстояние до полутора тысяч километров. И предпосылки для такой надежды имелись: в середине ноября второй пуск «двоечки» был признан «условно успешным». Условно — потому что ракета благополучно взлетела, полностью отработали заданное время её двигатели, а дальность полёта даже немного превысила расчётные 600 километров. Правда, отклонение от заданной точки падения составило восемь километров.
Но Королёва его команду конструкторов сей «условный» успех чрезвычайно вдохновил. Ещё бы! Эти люди, многие из которых всего несколько лет назад носили робы заключённых, заставили ракету полететь! Дело за малым: научить её летать туда, куда требуется.